Тайна острова Матуа

— Товарищ министр, корвет «Дерзкий» направлен к острову по указанию начальника Генштаба. Вышел из базы пять часов назад. Расчетное время прибытия в точку — три утра местного времени. Уже сегодня. Цель экстренного выхода — наблюдение за воздушной и морской обстановкой в районе Курильских островов, — доложил, и как рукой сняло груз, нависший над душой. С облегчением похвалил сам себя за выход из ситуации со спецгруппой — не знает министр о таком задании, пусть об этом скажет сам начальник его же штаба.

— Приказываю, дабы не напрягать международную обстановку вокруг Владивостокского саммита и не срывать тем самым важные государственные соглашения, немедленно вернуть судно в базу!

— Есть, товарищ министр обороны, будет исполнено, — вырвалось само собой предательски-угодническое.

Опомнился адмирал, когда короткие гудки оповестили о завершении телефонного сеанса. Он стал растерянно размышлять о способах выполнения команды старшего начальника, перебирал один вариант за другим. Отозвать корабль возможно, но тогда нарушится режим радиомолчания, а значит, и скрытность. Лучше оставить решение вопроса до утра, предупредить начальника Генштаба о возникшей проблеме, пускай он принимает окончательное решение.

Больше всего беспокоила совсем другая задача: как запросить у министра письменный приказ, чтобы прикрыться перед начальником Генерального штаба? Сидоровский чувствовал себя, как кусок плавленого железа между молотом и наковальней. Деваться некуда! Играющих по интересам в столице много, а исполнитель он один. Каждому не угодишь. Посмотрел на часы — около часа ночи. В Москве уже восемь утра. Понимал, чем больше задумывается, тем сильнее запутывается.

Машина остановилась у подъезда дома. Дождь слегка накрапывал, ветер снова усиливался. Приметы говорили о повышении давления и ослаблении циклона. Обычно за ветром следует проливной дождь, и море успокаивается. Как разрядилось томительное ожидание циклона, так нашелся выход, казалось, из безвыходной ситуации. Адмирал вспомнил главу Общего дисциплинарного Устава Вооруженных сил, где скрывался нужный ответ, как поступить в данной ситуации. Сначала следует доложить непосредственному начальнику об отмене его приказа вышестоящим начальством, далее выполнять команду министра о срочном возвращении на базу. «И волки сыты, и овцы целы», — довольный своей находчивостью, направился Павел Петрович в теплый подъезд «виповского» дома.

Рано утром, через пять часов, как раз столько времени ему хватило, чтобы выспаться, он доложил начальнику Генерального штаба о разговоре с министром. Его ответ для адмирала, требующего от подчиненных соблюдения обязательной иерархии служебных отношений, оказался неожиданным.

— Благодарю за доклад, Павел Петрович, — так отметил его уважительный поступок к руководителям начальник Генштаба. — Не хотел тебя впутывать в историю, да, видно, придется. Диспозиция проста, как мир. Я тебе ее подскажу, а чью сторону выбрать, решай сам. Не по телефону, а через моего представителя. Он тебя сегодня найдет сам. Единственная просьба, как к русскому адмиралу, затяни, насколько возможно, убытие корабля с острова. Предоставь возможность моей группе сделать свое дело. Честь имею!

«Второй день с честью воинской творится чертовщина. Не отдают воинской чести на улице старшим начальникам, зато бравируют ею в телефонных разговорах. Может, задумали государственный переворот, прикрываясь той же честью офицера?» — в сердцах сделал неутешительный вывод командующий.

На улице моросил дождик, а остаток циклона гнал в бухту Золотой Рог волну с белым барашком. Так, балла на два с половиной. Между тем в открытом океане штормило, но не сильно. Не больше трех с половиной баллов. На проезжей части вода, не успевая стекать в канализацию от обилия осадков, скапливалась в глубоких лужах. Машина заехала через внутренние ворота, что на Береговой улице, между Светланской и Корабельной набережной. У обмотанного колючей проволокой шлагбаума, скованный, словно рыцарскими доспехами, зимней одеждой, стоял часовой. «Ничего лучшего советской формы так и не придумали! Как стоял лет тридцать назад часовой в поддевке из химкомплекта и чесанном нижнем белье, так и сегодня», — отметил про себя командующий. Неповоротливый солдатик, помимо всего взнузданный каской и бронежилетом, медленно откинул за спину мешающий движениям автомат и вручную поднял красно-белую доску шлагбаума.

Верный товарищ дожидался в приемной вместе с оперативным дежурным по флоту и с незнакомым гражданским.

— Смир-рно! — зычно прокричал дежурный и сделал два строевых шага по направлению к командующему, отдавая под козырек честь.

Адмирал, сняв фуражку, поздоровался за руку с Борисовым и незнакомцем. С первого взгляда понял, человек пришел с ним.