Тайна острова Нуулуа

— Поняла! Четвертую — из четырех! Ты гений, Родик! Объединяя последовательно кучки, мы проделаем десять опытов! Гениально!

Павлик радостно поднял кулак над головой, как победитель: ведь это его друг усовершенствовал опыт самого академика! Затем он срезал четыре банановых листа и расположил их по кругу с расстоянием между соседними листьями в два шага. Женя насыпала на каждый лист по одной из приготовленных кучек, а Родик тем временем наловил светлячков и спрятал их в найденный в хижине пустой коробок от спичек. Дождались полной темноты. Сели на сухое бревно и стали ждать. Женя про себя отсчитывала секунды.

— Я уже адрапировался! — сообщил Павлик. — Я вижу три звезды там, где была одна.

— Ты не адаптировался, друг мой! Нужно видеть четыре звездочки.

— Прошло примерно сорок минут, — сообщила хронометристка Женя.

— Есть четвертая! Нет — вот ещё пятая!

— Пора! Пошли, Павлик!

При слабом свете светлячков, которых держал Родик, Павлик макнул палец в кружку с заранее приготовленной морской водой и капнул по одной-две капли на каждую кучку плесени. Быстро возвратившись к бревну, ребята и Женя стали внимательно глядеть в сторону бананово-порошковой «лаборатории». Именно «в сторону», так как сначала ни листьев, ни порошка не было видно. Затем то в одной, то в другой кучке стали возникать слабые вспышки света, разнообразные по цвету и оттенкам.

— Точно такие, как тогда в пещере, в следах Эдварда!

Первой перестала светиться малая кучка, немного позднее погасли и остальные.

— Как и говорил Тенгиз. Теперь надо посмотреть, что стало с порошком.

Во всех кучках порошка как будто ни убавилось, ни прибавилось.

— Перейдем к следующему этапу!

Объединили малую кучку с большой. И снова наблюдения. Увеличенная кучка светила несколько ярче, но также вскоре погасла. На глаз, количество плесени не изменилось.

— Давай, Родик, сложим все вместе.

— Ни в коем случае! Забыл предупреждение Тенгиза?

К общей кучке добавили примерно половину от второй по величине. Суммарно размер кучки составил теперь шесть десятых от полного количества порошка, подаренного (или подброшенного — кому как нравится) Мауи. Результат оказался таким же.

— Что ж, надо добавить остаток второй кучки.

Такой же отрицательный результат получился с кучками и в семь десятых, и в восемь, и в девять десятых. Неужели Тенгиз ошибся?

— Не успеем. Не получится крутой экспериментум, — приуныл Павлик.

Было ещё темно, но по изменению лесных звуков приближался рассвет — ребята за четыре дня пребывания в джунглях уже научились жить по часам природы. Без надежды на успех составили кучку из всей имеющейся плесени. Сон сморил экспериментаторов, и проспали бы они крусиз экспериментум, если бы не раздавшийся вдруг возглас, откуда-то сверху, похоже, с дерева, расположенного над «лабораторным столом».

— Кто!? Что?! — очнулись ребята. Подбежали к банановому листу и обрадовались: кучка плесени увеличилась многократно и была абсолютно сухая — все двадцать капель воды испарились! Как и ожидал Тенгиз. А рядом кверху лапками лежали мертвые рыжие муравьи.

— Ура!!!

— А кто же нас криком поднял? Ты, Павлик?

— Нет, кричал не он — Павлик не знает самоанского языка. Это не мог быть никто иной, как Мауи, — рассудила Женя.

— Мауи наблюдал опыт!? — Не только Павлик, но и Родик был счастлив:

— И что же он крикнул? Нас позвал?

— Нет. Он воскликнул: Он живой! Он растет!

А Мауи в это время бесшумно плыл к полузатонувшему катеру клоуна. Он будет ждать, ждать, сколько нужно, пока волшебник Тенгиз не разбудит Сына Солнца….

* * *

— Какие молодцы ребята! Какие молодцы! — твердил Тенгиз. Он сидел за столом, зажав кисти рук между коленями и потирая их — его обычная манера выражения радости от решения сложной проблемы. В определенной степени, также и восхищения неординарностью своей собственной персоны.

— Какие молодцы ребята! Какие молодцы! А этот молодой моряк? Хорош!

— Какой моряк? — спросил Александр, его друг и всегдашний спутник в расследовании преступлений с научной подоплёкой. — Я знаю только капитана подлодки. Ты иронизируешь?

— Нет, я говорю об отце нашего коллеги-физика. Вон того, который смотрит сейчас в окно на океан и старается разглядеть там своего сына, одного из этих молодцов — Павлика, Павла Семеновича.

— Да, скорей бы его увидеть и надавать по шее, — откликнулся Семен.

— Отец Семена, и соответственно, дед Павлика Захар Фролов обнаружил это самоанское чудо в 70-е годы, будучи на морской службе. И потратил не одно десятилетие, чтобы понять суть. И хранил секрет всю жизнь. Оставил нам только фразу-загадку. Её вчера мне сказала Валиса. А после блестяще осуществленного ребятами эксперимента, заметьте: в полевых условиях, без многотонной аппаратуры (это в укор вам, из ЦЕРНа, дорогой Сеня!), да что там! вообще без приборов и даже без часов, секретная фраза Фролова стала «золотым ключиком» к разгадке тайны пещеры острова Нуулуа.

— Что же сказала тебе моя мама? — полюбопытствовал Семён.