Тайна острова Солсбери

«Что за хрень?!» – упираюсь руками в края, чтоб ненароком не затянуло в странную нору. Интерес подталкивает продолжить исследование, однако запас кислорода исчерпан.

Оттолкнувшись от бетонного края, плыву вверх.

* * *

– Слава богу, живой! – слышу радостный возглас.

Отдышавшись, смотрю вверх.

На краю площадки стоит толпа людей, среди которых узнаю Степаныча со своими товарищами и взволнованного Чубарова.

– Куды ж ты подевался? Мы подумали, замерз и утоп.

– Согревался под водой.

– Сейчас бригадир принесет монголку. Сейчас. Ты продержись, Женя!..

– Продержусь, куда я денусь. Кстати, что такое «монголка»?

– Крепкая веревка для выборки груза.

– Вот оно что…

Честно говоря, я не знал, от чего быстрее можно околеть в этой бетонной яме – от обжигающей холодом ледяной воды или от удушливой вони.

Пока на краю площадки не появился бригадир со спасительной веревкой, решаю еще разок прошвырнуться вниз – к странной дыре. А заодно согреть окоченевшие мышцы.

Прочищаю легкие, ныряю, иду в уже известном направлении.

Осторожно подплываю к дыре, одной рукой упираюсь в край, другой ощупываю ее внутренности…

Стенки дыры гладкие, диаметр около полутора метров. При желании и в соответствующем снаряжении я бы прошвырнулся и обследовал эту находку лучше, обвязавшись надежным фалом. Сама по себе нора меня интересует мало. Куда больший интерес вызывает приличное течение, уносящее в неизвестном направлении часть содержимого подстволка. Его скорость навскидку – около метра в секунду. Если течением затащит внутрь, то неизвестно, удастся ли его перебороть и выбраться обратно.

Пожалев, что при мне нет хотя бы захудалого фонаря, протискиваюсь чуть дальше входного отверстия. Удерживаясь рукой за край, продолжаю изыскания на ощупь…

Те же гладкие стены, дно усыпано песком и мелким крошевом породы.

Исследование норы не предполагает активного движения, и я снова ощущаю ледяные объятия холода. Пора заканчивать купание, иначе на самом деле останусь инвалидом.

Выбираюсь из норы, отталкиваюсь ногами от дна и возвращаюсь на поверхность…

* * *

– Держи! – кричит бригадир.

По воде шлепает конец прочной пеньковой веревки. Я хватаю его, делаю оборот вокруг торса и вяжу простейший морской узел. Подплыв к бетонной стене подстволка, командую:

– Выбирай!

Мужики дружно тянут канат, а вместе с ним и меня. Упираясь ногами в бетон, «шагаю» к площадке.

Сильные руки подхватывают меня, помогают забраться на площадку и толкают к петле тоннеля, ведущего к лифтам и бытовому коридору.

– Давай скорее наверх – там душ с горячей водой!

– Горячая вода мне сейчас не помешает. – Послушно топаю к петле.

Следом семенят счастливый Чубаров, бригадир и команда Степаныча. Проводив меня до душевой, они топчутся у двери, ждут. А я, скинув с себя тонкое нательное бельишко, согреваюсь под тугими струями горячей воды и смываю намыленной мочалкой запахи испражнений.

Спустя несколько минут до меня доносятся громовые раскаты комендантского баса. Чего это он сюда пожаловал?

Выключаю воду, насухо вытираюсь полотенцем и, надевая свой оранжевый комбинезон, прислушиваюсь…

В бытовку привезли сверху обед, слышен звон алюминиевой посуды, ложек, вилок; повариха разливает половником первое и приглашает к столу. Бригадир рассказывает о чрезвычайном происшествии. Осип Архипович посмеивается, из чего становится ясно, что сам факт происшествия его не возмущает, а скорее забавляет. Однако выяснив, что со мной все в порядке, он интересуется, сколько времени я провел в ледяной воде. 

– Минут пятнадцать, – отвечает Вениамин. – В здешней бытовке не оказалось длинной монголки, пришлось ехать на двадцать девятый уровень.

– Пятнадцать минут?! – удивленно переспрашивает комендант.

– Не меньше, Архипыч.

– И сам дошел до душевой?!

– И вылез сам, и до душевой дошел сам.

– Неплохо. Видать, крепкий парень…

Обрядившись в сухую одежду, выхожу в «предбанник». Чубаров тотчас хватает мое запястье и принимается считать пульс. А Осип Архипович глядит на меня так, словно я только что вернулся из космоса.

– Ну и как впечатление? – интересуется он, хитро щуря левый глаз.

– Нормальные впечатления. Кроме одного момента.

– Водичка слишком холодна?

– Нет, водичка как раз отличная – освежающая. А вот вонища там такая, что неделю не отделаюсь от воспоминаний.

– Это да, – опять смеется он. – Ты что же, моржевал на Большей земле или на северах работал?

– Всякое бывало, – ухожу от прямого ответа.

Он намеревался задать очередной вопрос, но в этот момент в бытовке появились два медработника с чемоданчиком.

– Дежурный врач Коганович, – представился один из них. – Что у вас случилось?

– Да вот, человек упал в ледяную воду… – растерянно пролепетал бригадир. –

Думали, понадобится ваша помощь, а он вроде в порядке…

Врач окинул меня взглядом профессионала:

– Сколько пробыли в воде?

– Я не засекал. Говорят, минут пятнадцать.

Он приказывает оголить торс, осматривает кожные покровы, так же, как и Чубаров, считает пульс, измеряет температуру.

– Присядьте, – достает он из чемоданчика тонометр. – Как себя чувствуете?

– Нормально.

– Конечности немеют? – легонько стучат его пальцы по моим ладоням.

– Нет.