Тайна Овального кабинета

— Джон, считай, что все это было у тебя в прошлом… все позади. Я сделала свой выбор еще тогда… в первый раз. И хочу быть с тобой рядом. Можешь рассчитывать на меня. Я готова помогать тебе во всем.

— Спасибо, — Макоули поднялся и, поцеловав ее в щеку, добавил: — Иди, дорогая, отдохни, впереди еще немало времени, чтобы немного поспать.

Как только Ева вышла, Президент в течение нескольких минут просмотрел бумаги, которые она принесла, а затем положил папку в сейф и направился в спальный отсек, где стюард уже давно приготовил постель. На всякий случай установил на таймере время подъема, разделся и лег спать.

Через три с половиной часа Макоули проснулся. Принял душ, привел себя в порядок и приступил к завтраку. Затем пригласил одного из помощников и вместе с ним систематизировал материалы, которые перед приземлением самолета следовало упаковать и доставить в Белый дом.

Когда самолет начал заходить на посадку, Макоули позвонил сенатору Беймсу и попросил его через полтора часа вместе с Андрисом Джонсоном приехать в Белый дом.

Выйдя из самолета, он дождался, пока все лица, сопровождавшие его в длительной поездке, покинут самолет и соберутся вместе, подошел к ним, поблагодарил за совместную работу и разрешил ехать по домам. Сам же направился к вертолету и вылетел в Белый дом.

В своем рабочем кабинете занялся просмотром накопившихся материалов и почты. За этим занятием и застали его Дейл Беймс и Андрис Джонсон. Макоули отложил бумаги в сторону и приказал подать ему и гостям кофе. Они устроились за низким журнальным столиком в больших уютных креслах.

Приказав секретарю ни с кем его не соединять, коротко рассказал друзьям о совещании со своими ближайшими сотрудниками и предложил:

— А теперь, друзья, поделитесь со мной вашей информацией и соображениями.

— Пожалуй, я начну первым, — сказал Дейл Беймс. — Если коротко об обстановке, то можно сказать, что пока на Капитолийском холме преобладает скорее тревожная озабоченность, чем желание сместить Президента. Те, кто поумнее, а таких, как мне кажется, большинство, понимают, что твоя отставка чревата глубоким и затяжным кризисом, в котором большинство американского истеблишмента не заинтересовано. Но картина в любой момент может измениться для нас в худшую сторону, если юридические улики приобретут характер бесспорных. Прокурор Гордон пытается получить от ФБР хоть какие-либо подтверждения о некой причастности тебя или Сары к убийству Хаммера.

— К этому следует добавить то, — встрял в доклад Андрис Джонсон, — что он добивался от министерства юстиции разрешения на начало расследований финансирования твоей президентской кампании еще на прошлых выборах.

— И что министр юстиции? Мне кажется, она довольно взвешенный человек.

— Да, ты прав, — согласился Джонсон, — она вчера заявила, что изучением дела и материалов, представленных Гордоном, не выявлено ясных и убедительных свидетельств, заставляющих подозревать Президента в нарушении закона.

— Ну, слава Господу Богу, что хоть она от меня не стала отрекаться, — промолвил Макоули и кивком головы предложил Беймсу продолжать.

— Как ты знаешь, палата представителей уже закончила свою работу. Несмотря на то, что ряд конгрессменов предлагал принять резолюцию осуждения и разойтись с миром, республиканское большинство в палате добилось принятия постановления о начале импичмента, и сейчас сенат готовится к слушанию по этому вопросу. Моника Левин два дня назад уже предстала перед следователями Большого жюри. В основном она рассказала все, что могла сообщить, чтобы сенат мог обвинить тебя.

— У нее был адвокат?

— Даже три адвоката, из фонда «За права женщин», который возглавляет владелица крупной фирмы «Дельта» Элизабет Богарт. Возглавляет группу адвокатов все та же Барбара Декарт. Моника призналась в том, что у нее было как минимум двенадцать интимных встреч с тобой и подробно объяснила, как это у вас было каждый раз.

— Самое хреновое, — добавил Джонсон, — это то, что Левин сообщила, что ты и она, кроме занятий сексом, обсуждали возможности того, как скрыть свою связь.

Дейл продолжил:

— Когда у нее спросили, чего она сейчас хочет больше всего, эта тупица ответила: — «Свободы. Хочу вернуть себе свою жизнь».

— Вот дура! — воскликнул Макоули. — Делает вид, что не понимает того, что одновременно она перечеркивает мне и то, и другое. И что же будет дальше?

Дейл продолжал:

— Пока трудно на это ответить. Вчера в отеле «Мэйфлауэр» состоялся второй допрос Левин. Он длился пять часов и происходил в присутствии адвокатов обеих сторон.

Макоули спросил у Джонсона:

— Ты присутствовал на этом допросе? — и увидев утвердительный кивок головы, спросил: — Что там происходило?

— Цель этого допроса, по-моему, заключалась в первую очередь в том, чтобы Большое жюри могло принять решение вызывать или нет Левин для заслушивания в сенат.

— Как она себя вела?