Тайна палаты №6

– Это можно! – согласился Дмитрий. – В какой-то момент я почувствовал, что задок машины потянуло в сторону. Ну, думаю, первый прокол моя тойота получила! Машина-то новая, шины неизношенные, толстые. Их не просто проколоть. Сразу стал я плавно снижать скорость, а она на сотне «круизом» держалась, поскольку жена очень просила ничего не нарушать. Я намеревался остановиться. Машина управлялась, как и положено с проколом бескамерной шины. Знаете, наверное, такая шина давление теряет медленно, иногда многие часы, потому она сравнительно безопасна. Именно об этом я и думал в тот злосчастный миг, понимая, что случилась досадная неприятность, но ведь не беда! Ан, нет! Дальше, я и не ожидал, за секунду, возможно, за полторы, шина просела и стала сильно тормозить. Удерживать машину становилось всё труднее, несмотря на мощный усилитель руля… Меня стащило на грунтовую обочину, что еще не предвещало беды, но именно тогда – даже не понял почему – машину опрокинуло и потащило вперед, переворачивая с одного бока на другой. Там ведь косогорчик. Примерно с метр высотой. А далее, метрах в тридцати от дороги, лесополоса… Я кувыркаюсь и жду, когда подушки безопасности сработают, которых на моей Тойоте только впереди шесть штук… А дальше я ничего не помню. Уже потом, то ли в «скорой», то ли в стационаре, стал кое-как соображать…

Следователь и его попутчик многозначительно переглянулись, после чего Дмитрию сообщили:

– Спасибо! Сообщаем вам, что уголовное преследование с вас снято. В связи с отсутствием с вашей стороны состава преступления.

– Вот как! – даже воскликнул Дмитрий. – Зачем его вообще против меня возбуждали…

– Не всё так просто, как вам кажется. Да и решение пока не утверждено. Но есть кое-что интереснее. Нам удалось установить, что ваша новенькая якобы «Тойота Камри» до аварии уже имела пробег около пятнадцати тысяч км. Но и это не всё! Она побывала в непростой аварии, после которой ее отремонтировали, покрасили и в таком виде продали вам. Как понимаем, втемную. Так?

Удивление Дмитрия оказалось лучшим ответом на этот короткий вопрос.

– Однако ремонт сделан декоративно, упрощенно, лишь для того, чтобы скрыть непростую судьбу машины! – продолжил следователь. – Не было восстановлено ни одной подушки безопасности. А при ремонте это вылилось бы в десять-двенадцать тысяч долларов. Не были заменены сильно пострадавшие шины, – тоже сумма немалая, – зато одометр аккуратно скручен в ноль. Но, бог с ним, ибо вашу трагедию вызвали именно шины. Обе правые имели большие боковые порезы. Причем, сквозные порезы. И разрывы корда в других местах. Их кое-как заделали, а перебортировкой запрятали вовнутрь. Понятно, при осмотре снаружи такие дефекты разглядеть не удается. Первая шина проявила себя в тот момент, когда вы это заметили – машину потянуло на правую обочину. Почти сразу лопнула другая правая шина, в общем-то, понятно – она была повреждена значительно сильнее. Вот так!

Дмитрий напряженно слушал, ловя каждое слово следователя. Всё что он рассказал, конечно же, вполне могло произойти в стране, где нажива стала смыслом жизни чуть ли не всех людей подряд. Это не удивило! Но почему сей роковой жребий выпал именно ему?

Теперь мозг Дмитрия заработал на пределе человеческих возможностей в поисках чего-то такого, что внесением ясности могло немедленно успокоить, но ничего не находилось. Неясность возбуждала беспокойство и потребность срочно предпринять что-то, пока непонятное. Дмитрия буквально разрывало желание вскочить, рвануться, помчаться, но куда и зачем, он и сам не понимал. Оставаясь беспомощным в обстоятельствах, не до конца выясненных, он не находил себе места, хотя внешне это заметил бы не всякий человек. Но следователь заметил. Ему совсем не хотелось становиться свидетелем нервного срыва этого сильного человека, потому он стал уводить Дмитрия в сторону:

– Против руководства автосалона тоже возбуждено уголовное дело. Под следствием находится и персонал мастерской, участвовавший в заведомо фиктивном ремонте. Всего по этому делу проходят семь человек. Дело о вашей аварии и дело о махинациях вокруг вашей машины, скорее всего, объединят в одно.

Дмитрий слушал и смотрел на следователя, до конца не понимая, ему-то самому, что с того? Машина в клочья! Сам он отлеживается на больничной койке, изрядно изуродованный. До сих пор никто даже не обнадежил, останется ли он работоспособным и когда будет выписан? Неизвестно состояние и местонахождение супруги… Где их с Алёной имущество, где деньги, документы?

В его голове всё вдруг завертелось безостановочно, не оставляя малейшей возможности упорядочить сотни вопросов, ранжировать их по степени важности и первоочередности. Потом боль сквозь затылок принялась столь мучительно выдавливать мозги, что потемнело в глазах. А потом она принялась сверлить, сдавливать, перекатывать что-то в черепе. И когда Дмитрий намерился предъявить несколько вопросов следователю, ему стало совсем плохо.