Тайна папок Йонсона

— Об этом конкретном случае я пока ничего не знаю. Но думаю, что в ближайшие годы вы увидите много новых иностранных директоров в иксляндских концернах, как и во всех других, в том числе и в американских. Не удивляйтесь. Глобализация есть глобализация. Возьмите такой пример. Я сам, как вы знаете, состою в совете директоров «Сити ойл». Это — один из лидеров нашего нефтяного бизнеса. Недавно мы приветствовали своего первого иностранного директора. Он — швейцарец. Почему? Да потому, что мы теперь часто пользуемся еврорынками для получения дополнительного капитала. Присутствие европейца нам важно как символ уважения к нашим акционерам из Европы. Итак, глобализация касается и Америки. Она касается всех стран. Тут исключений быть не может. Даже социализм от этого не избавлен. Сначала Китай, потом и ваша страна пошли на смешанные общества. И у вас будут американские директора, так что приготовьтесь к этому. Кстати, присутствие в директоратах не означает контроля. Я сижу в десятке директоратов, но смешно считать, что я их контролирую.

— У нас есть твердое законодательство, которое нас надежно защищает, — возразил Нефедов. — Но в Иксляндии таких законов нет.

— Вы считаете это угрозой, — сказал Коуз, с интересом наблюдая, как нарастает пепел на кончике его сигары, — но имейте в виду, что идет обоюдный процесс. Вернемся, например, к слиянию «Меркурия» и «Тангера». Хотя они не публикуют списков принадлежащих им акций, нам известно, что в последнее время они намного увеличили вложения в компании других стран. Они даже контролируют некоторые фирмы в США. Тут нет ничего необычного. Это не улица с односторонним движением.

Сигара уже дымилась где-то посередине. Кофе был выпит. Часы медленно, но верно двигались к верхней границе обеденного времени.

— Допустим, что это так, — признал Нефедов. — Но нас интересует очень конкретный случай. Речь идет о двух иксляндских фирмах. Одну из них я уже упоминал — это ВВФ, другая — «Нордметалл». Быть может, ваша информационная служба знает больше нас. Кое-что мы уже обнаружили самостоятельно, но все же очень надеемся на вашу помощь.

Сергей на память процитировал несколько строк из недавнего рекламного объявления в одной из европейских газет: «„Братья Таккер” делают ваши глобальные операции вполне управляемыми. Мы предоставляем уникальный набор электронных банковских услуг, позволяющих демонстрировать нашу беспрецедентную преданность своим клиентам. Она основана на глубинном изучении нужд клиентов с учетом специфики любого рынка».

— Вы явно очарованы этой рекламой, — иронически заметил Коуз. — Да, в наши дни даже солидному частному банку, вроде нашего, приходится публично нахваливать самого себя. Такова нынешняя конкуренция за новых клиентов.

— В том числе и иксляндских? — спросил Нефедов.

— А почему бы и нет?

Банкир поднялся.

— Хорошо, Серж, — сказал он, — я посмотрю, что можно собрать.

— В понедельник я уезжаю в Токио, — сказал Нефедов. — Хотелось бы до того.

— Не знаю, удастся ли, но постараюсь. Вы, кажется, приглашены к Аккерману на воскресенье? Я буду там и передам все, что наскребу к тому времени.

Вернувшись к себе в офис, Нефедов вызвал на дисплей фирмы «Меркурий» и «Тангер». Данные о них показались ему любопытными. Обе компании контролировались одним и тем же лицом — иксляндским финансистом и миллионером Торе Ленартсеном. До последнего времени «Меркурий» владел тридцатью пятью процентами «Тангера», а теперь покупал его полностью. Совместно они контролировали ряд местных машиностроительных и химических концернов. Среди них три фирмы, специализирующиеся на электромагнитном и акустическом оборудовании. Два директора «Тангера», как оказалось, числились и в правлении ВВФ. Оба в прошлом крупные политические деятели без каких-либо видимых интернациональных связей. Если у Ленартсена и его фирм были какие-то вложения в ВВФ, то об этом ничего не сообщалось. В последнее время «Меркурий» и его фирмы заключили десяток соглашений о техническом сотрудничестве с американскими компаниями.

Самого Ленартсена относили к числу богатейших людей Иксляндии, но состояние свое он нажил сравнительно недавно. Источником его богатств были отрасли высокой технологии. Начав с нескольких небольших фирм, он сумел превратить их в крупные компании с филиалами во многих странах Европы и за океаном. Он много путешествовал, состоял членом различных международных организаций гуманитарного профиля, часто выступал с публичными лекциями о путях спасения цивилизации от экономического кризиса и демографического взрыва. Созданный им благотворительный фонд субсидировал ученых, изучавших эти проблемы, среди них были американцы, японцы, индусы. Его младший брат Стиг когда-то работал в «Любберсе», а позже с помощью Торе приобрел контроль над парфюмерной фирмой «Конкордиа». Старший Ленартсен женат на Ингрид Ванденберг из старой аристократической иксляндской семьи.

«Как тесен мир, — подумал Нефедов. — Ведь Ингрид и Шарлотта (вдова премьер-министра) родные сестры».