Тайна перстня Венеры

Но все-таки она сдержалась, прикусила язык. Должно быть, девушке и так несладко приходится. Ведь явно же смотрелась украдкой в полированное хозяйское медное зеркало, видела, как некрасива ее кожа, переживала, да и сейчас, конечно, страдает. Какая женщина с таким смирится!

– Завтракать мне совсем не хочется. Ой, не надо, что же ты делаешь?! – Увидев, как рабыня потянулась к склянке с румянами, Теренция протестующе подняла руку: – Какие румяна, зачем белила?! Мы же в термы сейчас пойдем. После судаториума[22] все равно лицо «поплывет». Лучше я потом нарумянюсь, ближе к обеду.

Выйдя на улицу, она первым делом направилась в соседнюю лавку, где накупила всякой всячины: полотенец, ароматного масла, скребниц для удаления грязи с тела. Нагрузив покупками Петру, Теренция довольно прищурилась. В принципе, все необходимое для того, чтобы как следует помыться, можно было бы совершенно спокойно приобрести непосредственно в термах. Но разве тогда, глядя со стороны на двух молоденьких девушек, прохожие бы поняли, что это госпожа, идущая в баню, и послушно несущая ее полотенца рабыня?

– Как я люблю термы! – воскликнула чуть запыхавшаяся от быстрой ходьбы Петра. – Зимой можно наслаждаться калидарием[23] и лакоником[24]. Летом одно удовольствие находиться во фригидарии[25], там прохладно. Мне нравится, что прямо из терм можно выйти в тенистый сад, где иногда играют в мяч. Правда же, хорошо понаблюдать за игрой? Или просто подумать о чем-нибудь, сидя на скамье у фонтана…

«Да уж, похоже, ты часто наведывалась в термы. А с кем ты могла их посещать? Конечно, с Лепидой. Вряд ли жена Марка Луция использовала тебя для своих утех, ты вызывающе некрасива. Скорее она жалела тебя? Да, была добра, и ты ее полюбила, и обязательно расскажешь ей все – про меня, нашу с Марком Луцием жаркую страсть, про дом, который он наймет для меня, – с опаской думала Теренция, искоса наблюдая за беззаботно щебечущей рабыней. – Или эта девушка проста, бесхитростна, не коварна? Впрочем, надо будет посоветоваться со Сципионом. Если он собирается дарить мне еще рабов из числа тех, кто трудится в его доме, это может плохо закончиться. Возможно, Лепида и глупа, но не настолько, чтобы смиренно наблюдать, как ее муж сближается с другой женщиной…»

Чем ближе становились термы, тем быстрее шагали Теренция с Петрой. Подгоняемые предвкушением долгого удовольствия, они, увидев резные белоснежные колонны, одновременно радостно воскликнули:

– Наконец-то!

И, переглянувшись, расхохотались, привлекая внимание своей юной беззаботной веселостью.

Осознав, что почти все мужчины, прохаживающиеся на площади перед термами, пожирают глазами две стройные фигурки в ярких палах, Петра смущенно опустила глаза. Теренция, наоборот, распрямила плечи, подняла подбородок и, горделиво поглядывая по сторонам, важно прошествовала к входу для женщин. На пару мгновений замешкавшись (надо было отыскать несколько самых мелких монеток, а они где-то запропастились), она юркнула в просторный, заставленный скамьями аподитериум[26]. И, приложив ухо к стене – так и есть, отлично слышно, как мужчины переговариваются, – замерла.

– Давайте я помогу вам раздеться, – удивленно-неуверенным тоном предложила Петра, мигом уже успевшая не только снять палу, но и выскользнуть из туники. – Вы хорошо себя чувствуете?

Теренция невольно окинула оценивающим взглядом фигуру рабыни – без бедной одежды девушка хороша, как богиня, с упругой грудью, тонкой талией, длинными ногами. Похоже, точно такая же фигура была у Корнелии, гибкая, подтянутая. Та гетера казалась ленивой, неторопливой, весьма старательной. Никто не мог бы догадаться, что она думает о ком-либо, кроме возлегающего на ложе в атрии мужчины, которого надо как следует развлечь, повеселить, раззадорить бросать сестерции горстями. Только зеленые глаза иногда вспыхивали лихорадочно-умоляющим светом и белоснежные зубы мечтательно прикусывали пухлую сочную губку…

Теренция смотрела на замершую Петру – и видела Корнелию. Как та, умащенная ароматными маслами, красиво причесанная, в одной лишь полупрозрачной накидке, завязанной узлом над полной грудью, вдруг появилась в комнате. И сразу же случились ее страстный бессвязный шепот, прерывистое дыхание, нежные умелые пальцы, жаркие влажные губы. Вспыхнувший и разгорающийся интерес. В конце концов, почему бы не узнать, что чувствуют мужчины, проводя языком по коже вокруг соска, скользя по животу и еще там, ниже…