Тайна перстня Венеры

– Ага, ага, – закивала Ванесса и сделала глоток красно-зелено-желтого коктейля. – Я себе файликом ее бред скачала, сейчас вот при его помощи в роль вхожу. У меня до съемок как раз еще месяц, успею приготовиться к сумасбродным выходкам. Вообще всегда стараюсь получить хоть какое-то представление о людях тех профессий, которые мне предстоит изображать. Например, за судьей, ведущей процесс, наблюдала. И знаете, что меня поразило? Судья зачитывала приговор и под столом все на ногти свои посматривала, оценивала качество маникюра. Преступника на зону отправляет – и ноготками любуется, я никогда до такого бы не додумалась! Мне надо видеть самых разных людей, испытывать разные эмоции. Театральные роли – это прекрасно. Я обожаю зал, сцену, запах кулис. Но вместе с тем театр – это камерность. Со временем весь репертуар становится таким знакомым, как собственные платья. Появляется привычка, автопилот. Мне бы хотелось больше сниматься в кино. Кинороли дадут мне возможность реализоваться, дышать. Знаете, так плохо, когда не завален работой. У меня ломка. Я хочу всего: сцены, экрана, телепроектов, интервью – всего, побольше и без хлеба! Проклятый кризис! Все рухнуло! Вы не представляете, как сильно он отразился на нашей сфере: количество снимаемых картин сократилось втрое…

Прекрасная собеседница, умная, умеющая и увлекательно рассказывать, и внимательно слушать, она не просто восхищала. Ванесса завораживала. Беседа с ней превратилась в потрясающий спектакль. Серьезно, иногда я ловила себя на мысли, что нахожусь в зрительном зале. Меняющаяся мимика, какие-то незначительные штрихи, особенности взгляда и интонации – и перед тобой уже сидит совершенно другой человек. Я так увлеклась, что только после полуночи вспомнила: надо же расспросить актрису о том, что произошло, когда на территории отеля отключили свет.

– Я действительно находилась на той площадке, – простодушно призналась Ванесса. – Готовилась к очередной серии «марлезонского балета». Очень всегда боюсь шуметь, долго настраиваюсь. Покуриваю – хотя и вредно это для здоровья, конечно. В общем, выкурила сигарету, покричала чудные стихи… Дитрих, Наталия, вы не обижайтесь, но я еще пару раз поприкалываюсь, чувствую, я не от всех внутренних барьеров пока освободилась. Мне же очень важно, чтобы роль получилась убедительной! Опять покурила – все-таки стыдно мне еще в глубине души эпатировать публику. А потом свет выключили.

– И все? – уточнила я, хотя и по лицу Ванессы было понятно: молодая женщина совершенно искренне рассказала обо всем, что знает. – Вы не бросали мусорный бак вниз – может, случайно как-то так вышло? Вы могли его задеть нечаянно, он был плохо закреплен и рухнул вниз… Пожалуйста, будьте со мной откровенны, это очень важно. Тем более никто ведь не пострадал.

Ее большие глаза вмиг стали и вовсе громадными.

– Наталия! Вы что, думаете, кто-то сбросил эту штуковину вниз сознательно?! Да она сама оторвалась. Может, прикреплена была плохо! Ваша страсть к детективам делает вас такой подозрительной! Да зачем надо мусорный бак вниз швырять?! И кому?! Это же так опасно, людей можно покалечить, если не убить!

Сначала мне показалось: виновный человек не может возмущаться так искренне. Но потом я вспомнила, что рассказывали Вероника и Андрей («за секунду до того, как погас свет, она тушила об урну окурок…») – и сомнения затерзали меня с новой силой. Ванесса же полностью отрицает, что временной промежуток был таким минимальным. И что это может значить?..

Актриса… Она же актриса, причем какая! Преотличная! Только что я словно побывала в театре – передо мной пронеслись и следователь Зотова, и вредная журналистка, и еще вагон и маленькая тележка разных персонажей. Каждый из них был так убедителен даже в своей мимолетности! А что, если Ванесса на самом деле играет? Притворяется? Что-то скрывает?..

Однако если она не психопатка, влюбленная в Дитриха, как я думала раньше, то ей нет никакого резона пытаться проломить мне череп. И Егорка, очаровательный малыш, конечно же, никак не мог насолить Ванессе. А больше там в радиусе падения металлической конструкции никого не было.

Да, Андрей и Вероника сказали, что видели Ванессу возле злополучной урны, – но она же этого и не отрицает. А время… Или Яковлевы что-то перепутали, или просто кто-то что-то забыл, не разобрался, понял по-своему. Вот и все, никакого криминала.

Итак, разобрались. Случайность. Неприятная, досадная – но случайность…

Я так увлеклась беседой о книгах, кино и расплющенной мусорке, что спохватилась лишь тогда, когда в баре выключили электрическое освещение.

Сквозь огромные окна в холл ударили мощные потоки восходящего солнца, и вся наша троица, не сговариваясь, одновременно восхищенно охнула.