Тайна перстня Венеры

«Я тоже понимаю их мысли, – вдруг осознала Теренция, не в силах отвести взгляда от лица женщины. Оно было восхитительно красивым, и ни сеточка морщин, ни темные круги под глазами не портили красоты, а, наоборот, непостижимым образом сами тоже были красотой. – Женщина не произнесла ни слова, я смотрела на ее лицо и видела: губы даже не шевельнулись».

– Говорить не нужно, все главное – в сердце. Я знаю, ты обижена. Не понимаешь, почему он дал тебе любимого, а потом отнял. Не принимаешь этой боли, помышляешь о смерти. Знаешь, я тоже его не понимаю. Он взял на себя грехи людские, отдал себя людям и ушел. Мне было так больно. Каждой матери больно терять дитя свое… Зачем я здесь без него? Но я стараюсь принимать это. Хотя понять не могу… Конечно, я попрошу за тебя. Он никогда не отказывает мне, когда я прошу для других. Он очень странный, мой сын. Но я люблю его всем сердцем моим…

Потом исчезли слова-мысли красивой печальной Марии, а окружающие предметы и люди стали нечеткими, расплылись, раскололись на отдельные части. Теренция поняла, что Петра, упав на колени, целует руку подающего ей одеяло мужчины. А что сама она отчего-то лежит на полу. Отблески огня делают чуть золотистым бледное лицо Его матери. Мария наклоняется, складывает на животе руки ее, поправляет чуть сдвинувшийся на пальце перстень. Но это только одна Теренция лежит на полу с закрытыми глазами и счастливой улыбкой на губах. А вторая стоит рядом, удивленно сморит на плывущие к ней бело-розовые облака, легкие и воздушные. Потом среди облаков появляются сначала Феликс, беззаботно играющий со щенком, а чуть позже и мамочка. Очень хочется сказать им всем: Марии, Иоанну, Петре. Прокричать во все горло: «Я так счастлива, вот, смотрите, там мой любимый, и щеночек из детства, и милая мама моя». Но желание обнять близких сильнее.

И Теренция побежала вперед, прямо по облакам, к любимым лицам, к приветственно машущим рукам, к яркому прекрасному свету…

Эфес, май 2009 года

Турецкие собаки великолепны! Разомлевшие на солнышке, избалованные туристами, они высокохудожественно лежат рядом с античными развалинами или современными кафе. С достоинством, чуть помахивая хвостом, выискивают в толпе глаза сумасшедших собачников. И всем своим видом показывают: мы вовсе не против угощения, но, конечно, ни на чем не настаиваем, потому что мы не попрошайки какие-нибудь, а гордые турецкие псы, воспитанные и самодостаточные! А еще мне нравится, что на всех собачках, мимо которых проносится наш автобус, надеты противоблошиные ошейники. Вряд ли у этих собакинов есть хозяева. Судя по тому, что они гуляют сами по себе, да еще и с нескрываемым удовольствием валяются в грязи и пыли, песикам не приходится отчитываться за свое антисанитарное поведение. Некому о них беспокоиться, и ругать тоже некому. Но, похоже, турецкие власти более гуманны к братьям нашим меньшим и реализуют специальные программы помощи для бездомных животных. Не удивлюсь, если здесь проводятся бесплатная вакцинация и стерилизация бродячих собак. Интересно, когда у нас дома появится все это – внимательное, вдумчивое отношение к проблемам бездомных животных? Пока приюту, которому я помогаю, любой вопрос приходится решать с боем. И речь даже не идет о финансах, которые постоянно нужны, но которые, конечно, не всегда можно получить из бюджета – он ведь не безразмерный, а потребностей у разных отраслей множество. Дело не в деньгах, а в сочувствии и понимании. Увы, как много вокруг брони ледяного равнодушия! Люди не всегда осознают, что от их решения или даже просто от кусочка брошенной голодному псу булочки зависит очень многое…

Мои любимые песики, Лайма и Боська… Как же я по ним соскучилась! Даже больше, чем по мужу и сыну. Мальчишки – взрослые и самостоятельные, они могут сами о себе позаботиться. Проблемы собак иногда понять сложнее: животные не умеют говорить, приходится угадывать по выражению любимых мордашек, как зверье себя чувствует и чего изволит желать…