Тайна перстня Венеры

Когда я шла с пляжа, то видела: балконная дверь в номер Дитриха открыта. Поселили нас, к счастью, на одном этаже, хотя и в противоположных концах здания, меня – ближе к морю, Дитриха – возле бассейна, близко к главному корпусу. Так что нет проблем – я попаду в его номер по коридору из балкончиков, буду переступать через символические решетки и по этой дорожке запросто доберусь до комнаты рыжего бюргера. А если меня кто за этим делом застукает – ну, попытаюсь объяснить, не все же, наверное, столь одарены в плане английского, как горничные этого отеля.

О’кей, белая пижамка, о’кей, болезнь Паркинсона. И уже, пожалуй, базедова болезнь тоже – вон как зыркалки на меня выпучила, сейчас из орбит вылезут. Ты меня убедила – перестану стучать в эту дверь. Все, бай-бай.

Я стряхиваю цепкие пальцы горничной с запястья, поворачиваюсь, чтобы припустить к своему номеру, и взгляд невольно цепляется за квадратик пластыря, лежащий на полу возле номера Дитриха.

Не узнать его невозможно! Такую «щедрую» повязку я запомню надолго! Турок, гламурный докторенок с розовым чемоданчиком, помощь Татьяне оказывал «по-богатому» – у нас бы даже студенты бились в истерике от хохота. Синяк у девушки на коленке – с кулак. А врач распечатывает такой малюсенький пакетик пластыря (детский, похоже) и зачем-то лепит его строго по центру ссадины, а вокруг «повязки» все синее синего! Короче, ермолка какая-то дурацкая на Танином колене вышла! Кто местных врачей учил, учил ли вообще хоть чему-то?! Разве только с розовым саквояжиком ходить умеют и безосновательно важничать…

Да уж, Татьяне, похоже, все неймется. Так и шастает к своему любовнику. Ее номер располагается этажом выше, так что случайно пройти по этому коридору она не могла. А ведь Лерик со Светусиком явно угадали причины летаргического сна Дитриха. После хорошего секса спится сладко! Пока мужа не было, Татьяна сумела распорядиться парой часов свободного времени. Наверное, с точки зрения справедливости, есть в этом какая-то сермяжная правда…

Ну вот, наконец, и мой номер. Переступаю через решетку на территорию онанирующего бюргера. Немца не видно, но не надо расслабляться. Быстро-быстро отсюда! Через следующую перегородку!

Ого, грабителям, вздумавшим повторить мой хадж, было бы где разгуляться.

Балконные двери настежь, шторы не задернуты, я невольно вижу на прикроватных тумбочках и столах всякую всячину – часы, украшения, мобильники, ноутбуки. Впрочем, гид Бора уверял, что воровство в здешних местах – явление чрезвычайно редкое. Только в Стамбуле случаются досадные для туристов инциденты. А здесь, в курортной зоне, все друг друга знают, и известие о том, что в семье вдруг случайно взращен вор, является чуть ли не поводом для разрыва родственных отношений. И это правильно, и…

Задумавшись, я уже почти проскочила мимо номера Дитриха. Потом притормозила, заметила натянутое на пластиковый стул полотенце с медведем, символом Берлина. Дитрих объяснял, что не пользуется отельными пляжными полотенцами, предпочитает свои, по соображениям гигиены. А я еще тогда ему возразила, что согласно этой логике ему следовало и постельное белье с собой притащить, если не доверяет местным прачечным и до ужаса боится микробов.

В общем, маяк приметный, возвращаюсь на пару шагов назад, бросаюсь к балконной двери, на секунду замираю, и…

На трупе надеты трусы.

Труп молодого мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания, длиной, думаю, около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Кожные покровы бледные. Трупные пятна на задней и боковых поверхностях тела, сливные фиолетовые, не бледнеют при надавливании. Трупное окоченение хорошо выражено во всех мышцах. Голова без повреждений. Лицо синюшное. Глаза закрыты. Веки слегка отечные. На грудной клетке и животе – раз, два, три, четыре или пять? одна раздваивается… – ладно, решим, что все-таки четыре горизонтальные полосовидные ссадины, шириной, думаю, меньше половины сантиметра, а длиной…

Так!

Стоп!

Дура, совсем спятила! Что ты делаешь! Чем ты занимаешься? А что надо делать в таких ситуациях?!

Прекратив осматривать уже остывшее тело Дитриха и безучастно мыслить формулировками акта судебно-медицинской экспертизы, я бросилась к телефону, позвонила на рецепцию и объяснила: обнаружен труп, требуется вызов полиции. Менеджер испуганно уточнила: уверена ли я, что человек мертв, может, необходима всего лишь помощь врача?

– Никакие врачи ему уже не помогут, поздно, – пробормотала я по-русски и положила трубку. А потом присела на застеленную кровать и вздохнула.

Болит сердце, и виски сдавливает жаром. Давление, что ли? Да уж, тут от всего произошедшего и самой ласты склеить можно.

Дитрих, глупая твоя рыжая башка, что же с тобой случилось?..

Судя по состоянию тела, смерть наступила еще вчера, в десять-одиннадцать часов вечера.