Тайна пещерного человека

– Биркенштейн в день своей смерти договорился о встрече с доктором Генри Чайлдерсом! – ликующе провозгласил Боб. – Чайлдерс живет на Харборвью-лейн. Он анестезиолог и работает в больнице Святого Брэндона в Санта– Монике. Когда я спросил, не оставлял ли Биркенштейн в мае у него свой портфель, он подпрыгнул, словно его укусила оса, потому что тогда прождал Биркенштейна весь день, а тот так и не появился. Конечно, позднее он узнал о его смерти.

– Анестезиолог? – заинтересовался Юпитер. – Он был другом Биркенштейна?

– Нет. Их общий друг из Калифорнийского университета познакомил их. Доктор Чайлдерс понятия не имеет, зачем он понадобился Биркенштейну, не знает этого и их друг. Однако, я подумал, что мне повезло, так как он анестезиолог, и спросил у него, существует ли такое сильное снотворное, которое могло бы за считанные секунды усыпить весь город.

– Ага! – воскликнул Юпитер. – Ну, и что он ответил?

– Он сказал «нет». Он слышал о том, что произошло здесь вчера, и все равно сказал «нет».

– Хм! – пробормотал Юпитер.

На заднем крыльце показалась Элеонор, кивнула мальчикам и направилась в гараж. Ее дядя шел за ней по пятам.

– Элли, ты куда? – спросил Ньют.

– Дорис Клейтон пригласила меня поужинать с ней.

– Ладно. Только не задерживайся допоздна, – напутствовал ее Ньют.

Пикап взревел, и Элеонор выехала из сарая.

Ее дядя стоял и смотрел вслед машине. Юпитер встал с качелей и прокашлялся, чтобы обратить на себя внимание.

– Я просто интересуюсь, – сказал Юпитер, – не слышали вы что-нибудь новенькое о похищении?

– Нет, – ответил огорченно Макафи. – И я не уверен, скажу ли тебе что-нибудь, если узнаю.

И он ушел в дом.

Мальчики провели часть вечера в кафе «Ленивая Дейз», разговаривая только о снотворных и обезболивающих, а потом прогулялись по городу.

Элеонор вернулась домой после полуночи. Лежа на чердаке, мальчики слышали, как она ставила пикап в гараж. Потом из дома до них донесся голос Ньюта Макафи, требовавшего, чтобы она ответила, где шлялась допоздна. После того, как Элеонор вошла в дом, окно с треском опустили, отчего сердитые голоса и плач стали почти не слышны.

– Господи! – удивился Пит. – Сколько ей лет, в конце концов? С ней обращаются, как с маленькой девочкой.

– Ей вполне достаточно лет, чтобы гулять столько ей хочется, – ответил Боб.

Наконец в доме все стихло, и мальчики уснули. В понедельник они проснулись рано. В доме еще спали. Позавтракав, они разыскали Леса Вульфа, чтобы спросить, когда он уезжает в Роки– Бич, и были совершенно счастливы, узнав, что ему придется задержаться в Апельсиновой Роще, по крайне мере, еще на день.

Мальчики возвращались по Главной улице, когда увидели пикап, за рулем которого сидела Элеонор. Она подъехала к бензоколонке рядом с парком и стала на заправку.

– Должно быть, она неплохо повеселилась, катаясь со своей подружкой вчера вечером, – заметил Боб. – Я видел, как Ньют Макафи заправлял вчера машину, и если у нее с утра сегодня нет бензина…

Боб замолчал, когда насос выключился после второго сигнала. Элеонор вытащила заправочный пистолет из бензобака, отъехала назад и полезла в карман за деньгами.

– Два с лишним галлона, – подытожил Юпитер, глядя вслед отъезжающей Элеонор. – Для этого пикапа примерно сорок миль. Она могла доехать до Сентердейла.

– Может, ее подружка живет в Сентердейле, – предположил Пит. – А может, она встречалась еще с кем– то. Наверное, она заполнила бак, чтобы ее дядя не задавал лишних вопросов.

Юпитер поморщился.

– У нас нет оснований подозревать ее. Да– да, у нас нет никаких оснований подозревать ее хоть в чем– то. У нас есть только домыслы. Вероятно, будет более разумно и более эффективно сыграть в открытую и прямо спросить ее, не знает ли она что-нибудь в пещерном человеке. Почему бы нет?

– Она соврет, – заявил Боб. – Она уже наврала о поездке в Роки– Бич, разве нет?

– Я тоже так думаю. Но, кажется, она очень одинока, и может быть, ей надо выговориться. Что мы теряем?

– Ничего, – согласился Боб. – Только, если хочешь поговорить с ней, лучше говори сам. Она расплачется, а я всегда в таких случаях становлюсь мягким, как воск. И это не должно выглядеть так, будто мы все ополчились против нее.

– Договорились, – сказал Юпитер.

Когда они подошли к дому Макафи, оказалось, что Элеонор уже ушла в Фонд, поэтому Юпитер оставил своих друзей и пошел обратно. Он уже собрался нажать на звонок, на двери, когда услышал голос Элеонор.

– Что значит «слишком поздно»! – кричала она. – Совсем не поздно!

Юпитер отскочил от двери и, подкравшись к распахнутому окну гостиной, заглянул внутрь.

Там никого не было. Звериные головы таращили мертвые глаза со стены.

– Меня не волнует, что ты ему уже звонил, – продолжала Элеонор. – Позвони еще. Скажи, что это была всего лишь шутка!

Юпитер вспомнил, что на стене в коридоре, куда выходила дверь лаборатории, висел телефон. Очевидно, по нему и разговаривала Элеонор.

– Ты лжешь! – раздраженно сказала она. – Ты это делаешь не для меня! Тебя не волнует, что со мной будет!

Наступила короткая пауза. Потом Элеонор сказала:

– Ну ладно, ты увидишь, что я сделаю.