Тайна пиковой дамы

Джованни то и дело облизывал губы, надеясь хоть немного избавиться от жажды. Но губы были солеными и сухими, отчего пить хотелось еще больше.

Перед глазами дрожало прозрачное марево, воздух с каждой минутой становился все более густым и вязким. Джованни боялся, что над ним снова станут подтрунивать из-за медлительности, но угрюмые матросы сами едва передвигали ноги: видимо, накануне неплохо отдохнули. Капитана и вовсе не было видно, он с самого утра не выходил из своей каюты. Поэтому никто не трогал юношу, не подгонял, заставляя шевелиться, и не называл обидными прозвищами. Можно было спокойно подумать, перетаскивая тюки и ящики.

Обычно в такие моменты Джованни представлял, что он вовсе не грузчик на корабле, а пассажир, готовящийся к отплытию…

Но в этот день все было иначе.

Обида, наивная и глупая, как в детстве, прожигала в душе черные дыры.

Джованни никак не мог забыть своего позора в доме Флоры.

Где-то внутри саднило и зудело острое чувство, требующее возмездия. Но как он мог отомстить? Испачкать выстиранное матерью белье? Или порвать кружева на шелковых панталонах?

Это просто ребячество.

А он – взрослый мужчина, который должен уметь отстоять свою честь!

От невозможности что-либо изменить ему было нестерпимо больно и противно. Он словно искупался в помоях и никак не мог отмыться…

Джованни вынужден был признать, что бугай прав: никогда ему не встать на одну ступень с такими, как они. Сын прачки не станет ровней богатой синьорите!

Где-то на небесах решили, что так должно быть – и, сколько ни старайся, изменить ничего не получится.

Он давно возненавидел работу в порту, но с тех пор, как туда перестала приходить Мария, ненависть переросла в нечто большее, чему Джованни не мог дать определения. Каждый вечер он мечтал, что проснется утром – и окажется, что вся его прошлая жизнь была лишь кошмарным сном. Ведь не может быть мир настолько несправедливым, чтобы дать все одним, отнимая у остальных! Почему кому-то все дается легко: деньги, положение в обществе, самые лучшие женщины, а кто-то вынужден довольствоваться объедками? За какие заслуги Бог одарил одних и обделил других?..

Откуда-то из глубин памяти всплыли слова, услышанные однажды от отца. Тот говорил, что наши мечты – наши же якоря. Мысли похожи на мотыльков, летящих на пламя свечи. Они вьются вокруг, омороченные ожиданиями и опасениями, но, ослепленные ярким лепестком мечты-огня, не могут улететь. И до тех пор, пока не получат свободу, не станут реальностью, так и останутся несбыточными желаниями…