Тайна пленного генерала

– Это единственный шанс, Александр Гаврилович. Можно развернуть оглобли и податься на попятную, но на старую базу уже не вернуться. Противник знает про нее – благодаря стараниям покойного гражданина Арбузова. В любом случае немцы с хвоста не отвалятся, будут нервировать, пока окончательно не окружат. План сырой, непродуманный, но почему бы не попробовать? Дайте мне тридцать бойцов, радиостанцию, несколько телег, и мы пойдем по левой дороге. Немцы засекут нас в поле, но что они увидят? Партизаны, кони, груженые телеги… Создадим иллюзию, будто мы и есть основные силы. Как только переправимся в дальний лес, займем оборону. Фрицы пойдут – мы их встретим. Дайте больше оружия, гранат, пулеметы, мы учиним там такой тарарам! Они бросят на нас все силы, решат, что мы пошли другой дорогой. А мы их уведем на север. Я уверен: они будут нас преследовать. За это время вы пройдете здесь. Останутся небольшие заслоны – вы их сметете и растворитесь в лесу. Мы вас догоним, когда избавимся от хвоста. Это единственная возможность, Александр Гаврилович. И действовать надо быстро. Если немцы проведут разведку, забросают нас минами…

– Ты понимаешь, какому риску хочешь подвергнуться? – нахмурился полковник. Комдив тактично смягчал формулировку. Слово «самоубийство» было бы уместнее.

– Пусть так, товарищ полковник. Погибнут несколько десятков, но сохранится основной состав, гражданские, командование… Да все в порядке, Александр Гаврилович, не собираемся мы умирать. – Шубин изобразил неубедительную улыбку. – Поиграем, поводим фрицев за нос и догоним вас. Только рацию дайте – нужна связь. Заберу своих разведчиков, их одиннадцать человек вместе со мной, и еще пару десятков подбросьте – желательно молодых, обстрелянных, надежных. И еще, Александр Гаврилович, личная просьба… – Глеб замялся. – Это касается Лиды Разиной. Если со мной что случится, проследите за ней, поддержите как-нибудь…

– Насчет этого не волнуйся. – Полковник кивнул. – С Лидией Андреевной все будет в порядке. Но ты уж возвращайся, не дури там, Шубин. Привык я к тебе…

Лида почувствовала приближение беды, приникла к своему избраннику. Он шептал ей, что это обычное задание по отвлечению внимания, побегают они по лесу и вернутся. Или он должен постоянно держаться за ее юбку? Он главный по разведке, без него эти лоботрясы ничего не сделают!

– Я знаю, как вы собираетесь побегать, – дрожала девушка. – Видела, как твои разведчики грузили на подводы пулеметы с гранатами… Кого ты обманываешь, Глеб? Вернись, умоляю тебя, слышишь?

На душе было скверно, но предчувствие смерти пока не приходило. А ведь многие ее чувствуют – бледнеют, худеют, теряют желание что-то делать, и глаза у них становятся ко всему безучастными.

Немцы подняли шум, обнаружив подводы за кустами! То, что их мало, ничего не значило, это мог быть хвост партизанской колонны.

Пулеметная очередь распорола воздух, разбросала ветки калины. Заработала минометная батарея – метрах в тридцати от замыкающей телеги стали рваться мины. Возницы стегали лошадей, молодые бойцы, увешанные оружием, бежали вдоль обочины. На подводах валялись мешки с одеждой, ненужный хлам – чтобы создать хоть какое-то правдоподобие обоза.

Жертв избежали, одному партизану осколок срезал мочку уха, но он отмахивался – ерунда, до свадьбы заживет, зажимал рану комком бинта.

Неизвестно, что подумали немцы, но решили принять меры. Дорога уходила в лес, петляла в северо-восточном направлении. Лошади тянули подводы, но уже теряли силы. Люди тоже были не железные.

Шубин оглядел свое небольшое войско. Тридцать молодых здоровых ребят – надежные, морально устойчивые, изучившие премудрости партизанской войны. Они спокойно смотрели на лейтенанта, ждали приказа. Большинство – бывшие военнослужащие, вышедшие из окружения. Как ни крути – цвет войска полковника Моисеевского. Жаль губить такую гвардию. Но что делать? О том, что может погибнуть сам, Шубин даже не думал.

Местность была непростой – вереницы оврагов и балок, плотная растительность. Партизаны стащили с телег пулеметы, разобрали магазины, гранаты. Помимо немецких MG?34 и отечественных «дегтяревых», имелся еще станковый «максим», к сожалению, без щитка. Его обслуживали двое.

Шубин скомандовал:

– Всем рассредоточиться на краю оврага, установить пулеметы через равные интервалы. Резервной группе из шести человек держаться на правом фланге, контролировать поле, по которому могут подойти дополнительные силы противника.

Возницы погнали по дороге пустые телеги, им было приказано отдалиться метров на четыреста и там ждать.

Противник показался уже через пять минут.

Шубин недоумевал: «Неужели поверили?»

Гитлеровцы с карабинами наперевес шли по лесу – шли плотно, с бледными лицами, перебирались через завалы, лезли, пригнувшись, под стволами надломленных деревьев. За ними скользили десантники с автоматами – опытные, осторожные, экипированные по первому слову.

Пехотный офицер скомандовал:

– Вперед, быстрее, не толпиться! Выйти на дорогу и догнать обоз!