Тайна Подземья

– Если в жизни что-то не устраивает, надо просто прекратить об этом думать и говорить! Все нежелательное живет потому, что питается энергией нашего внимания, и, чаще всего, просто исчезает, если этот канал перекрыть. Идеальным примером в этом случае могут служить домашние неурядицы. Скажем, муж приходит домой, уже заряженный на скандал, но вы отказываетесь ему в этом потакать. И что происходит? Никакого скандала не будет, ведь не может же он ругаться сам с собой! Любая проблема растворяется, стоит только по-настоящему освободиться от нее на эмоциональном уровне.

Особенно порадовал смуглый мужчина, державший за руку и просто «исцелявший» словами худого, слегка ошалевшего человека, приговаривая:

– Улыбнитесь! У вас рак. Люди с позитивным мышлением должны относиться к любой, даже очень тяжелой жизненной ситуации, как к подарку. Нужно лишь верить в хорошее, и тогда все наладится. Мы сейчас находим нужную аффирмацию, то есть короткую фразу, содержащую вербальную формулу, которая при многократном повторении закрепляет требуемый образ или установку в нашем подсознании. Она будет способствовать улучшению психоэмоционального фона и стимулировать положительные перемены в жизни. Так что улыбнитесь. «Жизнь прекрасна. Живи легко». Эта аффирмация сегодня есть девиз успешного человека: что бы ни случилось, не поддавайся унынию. Будем петь песни и улыбаться.

И они запели песню:

Всё хорошо, прекрасная маркиза,

Дела идут и жизнь легка.

Ни одного печального сюрприза

За исключеньем пустяка:

Узнал ваш муж, прекрасная маркиза,

Что разорил себя и вас,

Не вынес он подобного сюрприза

И застрелился в тот же час.

Упавши мёртвым у печи, он опрокинул две свечи,

Попали свечи на ковер, и запылал он как костёр,

Погода ветреной была, ваш замок выгорел дотла,

Огонь усадьбу всю спалил, а с ней конюшню охватил,

Конюшня запертой была, а в ней кобыла умерла.

А в остальном, прекрасная маркиза

Всё хорошо, всё хорошо. (???)

Меня поразило в самое сознание. Я осознала, что тоже хочу стать красивой и благополучной. Поэтому, недолго думая, бросилась к группе палаток, над которыми висела табличка «Как стать самой очаровательной и привлекательной», и обратилась к лощеному, красиво одетому учителю:

– А можете меня научить быть самой-самой?!! Можете?

– Можем, – буркнул учитель и скривился, рассматривая мои короткие поношенные штаны в репьях. – Пойдите, поговорите сначала с секретарем, – и отвернулся.

Навстречу выскользнул какой-то плюгавенький, незаметный мужичонка, окинул меня взглядом и спросил:

– А деньги у тебя есть?

– Деньги имеются, – ответила, как есть.

– Сколько? И не украл ли ты их? Слишком неблагополучно выглядишь. Мы с таким материалом не любим работать.

Тут я обиделась.

– Я не материал. Я учиться хочу изменять себя и реальность.

– Ну-ну, – ухмыльнулся секретарь. – У нас заведено: утром деньги – вечером стулья. То есть сначала полная оплата, – и назвал сумму, – а потом учение. И оденься поприличнее, у нас респектабельная публика занимается.

Я немного опешила. Король за выполнение задания по спасению дочери заплатил нам аванс в сумме вдвое меньшей, чем стоил семинар. Приуныла. По всему, не видать мне счастья. И не быть самой-самой. Заплакала горько и поплелась к Котигорошку, который сидел на пригорке и сочувственно на меня смотрел.

Вытащил из кармана богатырский платок, подал мне.

– Надеюсь, платка хватит слезы и нос утереть.

Потом приобнял, утешая:

– Не дрейфь, Кроха, будешь еще самой-самой, а для меня ты и так самая-самая.

Я встрепенулась, и посмотрела на него с надеждой.

– Котя, как это – самая-самая?

– Ну, наверное, самая близкая и нужная сейчас.

– А у тебя что, выбор есть?

– Выбора нет, но я знаю, что сейчас ты самая-самая. Самая лучшая из тех, кого я знал.

У меня как-то сразу от его слов потеплело в груди и стало не так грустно, а потом пришел и, как всегда, все испортил ехидный вопрос. Ну, так я странно устроена, все подвергаю сомнению.

– Коть, а ты многих знал, тех, которых сравнивать надо, чтобы понять, что самая? А как долго я буду этой самой?

– С девчонками вообще не водился, только с тобой вот общаюсь, все с пацанами бегал да еще с мамкой разговаривал. Она точно у меня самая-самая лучшая мама. А как долго ты будешь самой-самой – честно, не знаю, хочется, чтобы долго.

– Так получается, каждый, если выбора нет, может быть самым-самым, – произвела я умозаключения, – а перестал быть нужен – и перестал таковым быть.

Я опять загрустила, опять принялась громко сморкаться, а слезы насквозь промочили даже богатырский платок.