Тайна подземного хранилища

– Ты хоть представляешь, о чём люди желают? – прошипела она. – Ты хочешь, чтобы тебя затоптали динозавры? Или чтобы правителем всего мира стал восьмилетний задира? Или чтобы вся еда во всём мире стала на вкус как шоколадное мороженое? Можешь вообразить, как тебя будет тошнить от одной мысли о шоколадном мороженом?

– Шоколадное мороженое, – вздохнула на плече Вэна белка.

– Почему я должен тебе верить? – помедлив, спросил Вэн.

– Потому что я знаю. – Глаза Гальки были круглыми и сверкали от гнева. – Я знаю обе стороны. – Она принялась что-то искать в многочисленных карманах пальто. – Держи.

Она пихнула что-то в руку Вэна. Даже в полумраке было понятно, что это фотография, но он не мог различить изображение.

В свете фонаря опять что-то порхнуло.

Галька отшатнулась назад.

– Мне пора. Идём, Барнавельт.

Белка перепрыгнула с плеча Вэна на голову Гальки.

– Чуешь претцели? – услышал Вэн беличий писк, прежде чем они оба растворились в темноте.

Вэн взбежал по лестницам на свой этаж. Дверь в мамину комнату была плотно закрыта, и из щели внизу сочилась одна лишь тьма. Вэн прокрался к себе в спальню и закрыл дверь, после чего взобрался внутрь своей крепости из подушек и включил ночник.

Снимок, что дала ему Галька, был старым и помятым, как если бы он долгое время пролежал в кармане. На нём были запечатлены два человека.

Одним был стройный пожилой мужчина в аккуратном белом костюме, с морщинистыми голубыми глазами и седыми волосами. Вэн тотчас его узнал: мистер Фэлборг.

Рядом с ним стояла девочка лет пяти или шести с большими тёмными глазами и обрамляющими лицо короткими коричневыми волосами. Ладонь мистера Фэлборга лежала на макушке девочки в фамильярной, игривой манере, и они оба улыбались на камеру.

Девочка была обладательницей самых больших ушей, что Вэну приходилось видеть. Они торчали между прядями волос, как…

Как грибы на стволах деревьев.

Вэн наклонился к фотографии.

Глаза девочки были цвета заплесневевших пенни.

14 Новый питомец

Следующее утро Вэн провёл как маленький тихий зомби. Вместо молока он налил в хлопья апельсинового сока и успел съесть половину, прежде чем заметил неладное. Он надел рубашку наизнанку. Дважды. Затем, когда они с мамой уже прошли полквартала, он сообразил, что забыл взять с собой в оперный театр комикс «Кельвин и Хоббс», и ему пришлось сбегать назад домой.

Позже, уже сидя на стуле в углу репетиционного зала, он пожалел, что вообще о нём вспомнил. Сейчас ему были нужны не комиксы, а нечто, запертое за голубой дверью высокого белого дома в нескольких кварталах от театра.

Всё, о чём он мечтал узнать, ожидало его в доме мистера Фэлборга. Информация, что Коллекционеры наказали ему добыть. Тайна прошлого Гальки. И конечно же, заключённый в записке смысл. «Приходи ко мне домой как можно скорее. ТЕБЕ ГРОЗИТ СТРАШНАЯ ОПАСНОСТЬ». Эти слова кружились в голове Вэна, подгоняемые его учащённым сердцебиением. «Как можно скорее. КАК МОЖНО СКОРЕЕ».

Он невидяще смотрел на страницы комикса, мысленно составляя план, когда кто-то вдруг произнёс:

– Штора я лама делает?

Вэн поднял глаза.

Рядом с ним стоял Питер Грей. Он выглядел сердитым и щурил глаза.

– Лама? – переспросил Вэн.

Питер демонстративно закатил глаза.

– Мама, – повторил он очень, очень медленно. – Что. Твоя. Мама. Делает?

Вэн обвёл взглядом репетиционный зал. Его мама стояла вместе с мистером Греем у столика с водой и чаем, сервированным для певцов. Они улыбались, и мама ладонью приглаживала медный локон, выбившийся из французского узла у неё на голове.

– Она… разговаривает, – сказал Вэн.

Если бы Питер был воздушным шаром, он был бы в одном шаге от того, чтобы лопнуть.

– Почему. Она. Разговаривает. С моим. Папой? – спросил он.

– Потому что они вместе работают, – предположил Вэн.

– Нет. Смотри! – Питер наклонился вперёд. – Почему она так ему улыбается?

– Моя мама всем так улыбается.

– Боже, – выдохнул Питер и пошёл к выходу, – … коже ты наивный.

Вэн опустил комикс и направил взгляд в другую часть зала. Его мама и мистер Грей всё ещё стояли рядом. Причём очень близко друг к другу и очень далеко от всех остальных. Стоило Вэну об этом подумать, и он уже не мог с уверенностью утверждать, что эта чарующая мамина улыбка была точно такой же, какой она одаривала всех, начиная зрителями и заканчивая швейцарами. В ней чувствовалось что-то особенное.

И внезапно Вэну стало крайне важно оказаться между этой улыбкой и мистером Греем.

Он со всех ног понёсся по блестящему деревянному полу.

– Мам. – Он дёрнул маму за рукав. – Мам.

Мистер Грей оборвал себя на полуслове и, слегка нахмурившись, опустил взгляд на Вэна. Мама продолжала всё так же улыбаться.

– Что такое, Джованни?

– Мама, мне нужно у тебя кое-что спросить.

– Что ж. – Мистер Грей сделал шаг назад. – Поговорим позже, Ингрид.