Тайна, покрытая лаком

Ну а Ганнибал? Действительно столь высоки были его заслуги? Ему приписывают подвиги в Испанской войне, как о том пишет А. С. Пушкин в «Арапе Петра Великого», но на войну за испанское наследство 1700–1714 года он не поспевал по возрасту, а что касается войны 1719–1730 годов, на которой — пишет Набоков — Ганнибал был будто бы серьезно ранен и попал в плен, то опять же, как пишет Набоков, «странно, что в письмах из Франции он об этом событии не говорит». Действительно странно, при его честолюбии. [...] Так что возникает вопрос, что вообще за человек был Абрам Петрович Ганнибал, показания которого легли в основу всей пушкиниады о знатном происхождении А. С. Пушкина? В какой степени можно ему верить, не будучи пристрастным, коим несомненно был Александр Сергеевич, к тому же не обладавший набоковской дотошностью в исследовании фактов и иной раз даже в мелочах путающийся? Согласно Набокову, в своих генеалогических заметках об Абраме Ганнибале Александр Сергеевич запутался в арифметических подсчетах дат Ганнибала, основанных на словах «Немецкой биографии», «… будто из Абиссинии Ганнибала увезли семилетним, а умер он в девяносто два года. Неизвестно, как Пушкин справился с досадным математическим следствием: выходило, что маленький мавр провел в серале у султана десять лет и в Москве перед царем предстал семнадцатилетним детиной». К тому ж, указывает Набоков, в именах путал. Пушкин считал, что русским посланником был в это время Дмитрий Шепелев, в действительности — Петр Толстой.

Так что для науки, желающей беспристрастно определить генеалогию происхождения А. С. Пушкина, сам А. С. Пушкин авторитетом быть не может, даже наоборот. Ну а Ганнибал? Можно ли ему верить на слово? Был ли он хотя бы элементарно нравственной личностью? Опять же, по Набокову, тщательно исследовавшему материал: «Ганнибал женился на Евдокии Диопер… Она была ему неверна, он отвечал тем же… Ганнибал соорудил у себя дома собственную камеру пыток с дыбой, железными зажимами, тисками для больших пальцев рук, бичами и т. п. Упрямый и педантичный, он добился для своей жертвы тюремного заключения за супружескую измену… Тем временем Ганнибал женился (незаконно) на своей любовнице с четырехлетним стажем… От второй жены (которую, согласно «Немецкой биографии», звали Христина Регина) у Ганнибала было одиннадцать детей, из них третий сын, Осип, стал дедом Пушкина с материнской стороны… За эти годы Ганнибал выказал себя знатоком в устройстве фейерверков на официальных торжествах и в составлении доносов на разных чиновников».

Конечно, родственников не выбирают, предков не выбирают. Но, безусловно, предка такой нравственности Пушкин иметь не хотел, хотя бы судя по тому, что в пушкинской художественности воссоздан совершенно иной образ: сильно приукрашенный и отлакированный. «Во французских мемуарах о Регентстве, — пишет Набоков, — я не нашел подтверждения словам Пушкина в романе (имеется в виду роман «Арап Петра Великого»), будто знатные дамы наперебой приглашали «царского арапа» (le negre du Czar), будто он был на дружеской ноге с Вольтером и будто драматург Мишель Гюйо де Мервиль познакомил его с женщиной высшего света, графиней Леонорой де Д., родившей ему черного ребенка… О том, какое существование вел Абрам среди всего этого ослепительного веселья, известно мало — ведомо лишь, что он жил в постоянной и позорной нужде». Не подтверждается и другой эпизод из романа «Арап Петра Великого», взятый из «Немецкой биографии»: будто, когда Абрам возвращался из Франции, государь, получив известие о его приближении, со своей супругой императрицей Екатериной поехал ему навстречу. У Пушкина не только поехал навстречу, но и ожидал его в трактире «со вчерашнего дня». «Здесь практически все вымысел, — пишет историк Александр Зинухов, — император получил известие не о приближении своего бывшего арапа, а о прибытии посольства и действительно выехал ему навстречу».