Тайна последнего предсказания

– Видите ли, мадемуазель, предложение той девушки показалось мне странным. Я хорошо разбираюсь в ювелирном деле. И понимаю, что эта брошь очень дорогая. Скорее всего, выполнена на заказ в единичном экземпляре для кого-то особенного. Девушка, принёсшая мне эту вещь, по моему мнению, не могла быть её хозяйкой.

– Вы подумали, что брошь краденая? Но почему?

– Потому что такая ценность странно смотрелась в руках служанки.

– Так брошь принесла к вам служанка?

– Верно. И она совершенно не знала ей цены. Просила сущие гроши.

– Но вы всё же отказались её покупать.

– Конечно! Я честный торговец. И не хочу, чтобы в мою мастерскую заявилась королевская стража и обвинила меня в воровстве.

– Не могли бы вы описать ту девушку? – попросила Мадлен.

– Она была молода, в меру симпатична. На голове аккуратный чепец, из-под которого торчали, кажется, каштановые волосы. Ах да, над губой, вот здесь, – ювелир ткнул пальцем в своё лицо, – была премилая родинка.

«По описанию девушка походит на Розетту, – поняла Мадлен. – Неужели это она желала моей смерти? Это может оказаться правдой – ведь мои покои убирает только она, а значит, не привлекает внимание гвардейцев, входя в мою комнату».

Поблагодарив месье Трамбле за помощь, Мадлен покинула его мастерскую. Когда фрейлина вновь оказалась на парижских улицах, начинало смеркаться. Остановившись подле одной из торговых лавок, Мадлен задумалась над словами ювелира. К горлу подступила неприятная горечь. Обвинять в покушении на свою жизнь человека знакомого оказалось совсем непросто. «Нужно поговорить с Розеттой. Пусть она сама объяснит, как эта брошь оказалась в моей комнате. Возможно, я просто что-то упускаю из виду». Вознамерившись отыскать служанку, Мадлен вместе с другими фрейлинами вернулась во дворец.

Обойдя добрую половину Лувра, Мадлен наконец узнала, что Розетты во дворце нет.

Ещё днём девушка попросила разрешения ненадолго покинуть замок и вернулась домой. Выяснив, где живёт Розетта, Мадлен решила немедленно ехать к ней.

Отыскать дом Розетты оказалось несложно. Приблизившись к нужной двери, Мадлен занесла руку, чтобы постучаться, но вдруг заметила, что она не заперта. Немного потоптавшись на пороге, девушка осторожно вошла.

– Прошу прощения за внезапное вторжение, – громко произнесла фрейлина и позвала: – Розетта, ты здесь?

Ответом фрейлине стала звенящая тишина. «Странно. Кажется, никого нет. Но почему открыта дверь?» Чувствуя неловкость от нахождения в чужом доме, Мадлен начала осматриваться. Несмотря на то что в этом доме девушка была впервые, что-то настойчиво подсказывало ей, что комната выглядит «неправильно». В одной части жилища царил порядок, вторая была перевёрнута вверх дном. Старая, но чистая скатерть небрежно валялась на полу. По всей комнате острыми осколками разлетелись остатки посуды. Под окном в разбитом горшке умирал сломанный цветок. Мадлен сделала несколько шагов по комнате и вдруг поняла, что её ноги неловко скользят по полу. Опустив взгляд, девушка, вздрогнув, замерла. Её туфли были запачканы разлитой по полу красной вязкой жидкостью. «Кровь», – на мгновение забыв, как дышать, поняла Мадлен. Мокрая кровавая дорожка тянулась от самого входа к дальнему тёмному углу одной из комнат. Стараясь не дышать и не шуметь, Мадлен осторожно двинулась вперёд. Обогнув широкий стол, фрейлина остановилась. Взгляд её расширенных от ужаса глаз замер, уставившись в угол комнаты. Там, в темноте, постепенно остывало тело юной Розетты.