Тайна последнего предсказания

Кучер хлестнул лошадей, и карета моментально сорвалась с места. Перепуганная фрейлина наконец взглянула в лицо своего похитителя. И в этот момент страх сменился удивлением.

– Вы?! – хлопая глазами, спросила фрейлина, глядя на сидевшего напротив неё Генриха Наваррского.

– Да, мон этуаль, вот мы и встретились. Без масок и лишних глаз, – низким обволакивающим голосом произнёс мужчина.

– Герцог, я… – начала было фрейлина, но Наваррский, наклонившись к Мадлен, поднёс указательный палец к её губам, не позволив договорить.

– Прошу, никаких титулов, – произнёс он, – оставим их придворным балагурам. Зовите меня просто Анри.

Мадлен, ощутив, что опасность ей не угрожает, сумела взять себя в руки. Поправив платье, девушка аккуратно устроилась на сиденье и позволила себе вблизи рассмотреть хозяина кареты. Наваррский делал то же самое. Загадочно приподняв уголки губ, он, не скрывая своего любопытства, всматривался в лицо фрейлины.

Взгляд девушки пробежался по чётким скулам, широким бровям, мужественному подбородку Генриха. Мадлен не сразу поняла, какая деталь в лице мужчины не давала ей покоя. Но вскоре она догадалась. Губы Генриха, сложенные в приятной улыбке, располагали к себе, притягивали внимание. Мимика казалась игривой и загадочной. Но как бы ни улыбался этот мужчина, какие слова ни говорил бы, его зелёные глаза были холодны и почти неподвижны. Анри молчал, ожидая, пока девушка первой начнёт разговор. И тогда Мадлен решилась задать вопрос:

– Вы что, похитили меня?

Мужчина чуть подался вперед.

– Что вы, Мадлен, разве я мог бы позволить себе столь недостойное обращение с юной мадемуазель? Никогда, – Наваррский неискренне усмехнулся, и Мадлен засомневалась в правдивости его слов. – Моя карета доставит вас к воротам Лувра, не беспокойтесь об этом. А пока мы едем, у нас есть шанс побеседовать в приватной обстановке.

– Откуда вы знаете моё имя?

Этот вопрос волновал фрейлину с маскарада, и, пользуясь случаем, девушка решила получить на него ответ.

– Мон этуаль, неужели вы считаете, что у законного наследника престола нет в Лувре своих ушей?

– Почему вы так просто рассказываете мне об этом? – удивилась фрейлина.

– Потому что не считаю это тайной, – легко ответил Анри, – если наш драгоценный король полагает, что Лувр – его неприступная крепость, то он болван. В королевском дворце шпионов и доносчиков больше, чем во всей Франции. Но я уверен, Генрих знает об этом.

Мадлен задумалась над услышанным. «Я, конечно, и раньше знала, что замок кишит предателями, но чтобы настолько… Получается, безопасности короля может угрожать кто угодно: от служанки до самой королевы».

– Я вижу, мои слова навели вас на размышления, – подметил Наваррский, – поделитесь ими со мной?

– Я лишь подумала о том, с каждой ли новой фрейлиной, появившейся при дворе, вы ведете подобные беседы?

Анри, сверкнув изумрудными глазами, игриво ухмыльнулся.

– Не скрою, общество прекрасных дам доставляет мне невероятное удовольствие, – во взгляде Наваррского промелькнул недобрый огонёк, – но ваши сомнения мне понятны. И, отвечая на ваш вопрос, скажу: нет, далеко не каждая девушка при дворе вызывает у меня интерес.

Мадлен поправила слегка растрепавшиеся волосы, намеренно коснувшись рукой своей шеи и плеча. Как она и думала, мужчина проследил за её движениями, скользнув взглядом по изгибам тела фрейлины. «Он смотрит на меня так, словно я абсолютно обнажена. Начинаю понимать, почему его называют лучшим любовником Франции. Сопротивляться мужчине с таким взглядом почти невозможно», – ощущая приятное волнение, подумала Мадлен.

Она задумчиво взглянула в лицо Наваррского и задала вопрос, что напрашивался сам собой:

– Так, значит, я смогла вызвать у вас интерес?

Мужчина хитро усмехнулся.

– Будь это не так, мы бы с вами сейчас не беседовали.

Генрих наклонилась вперёд и одной рукой облокотился на сиденье подле девушки. Расстояние между попутчиками заметно сократилось. Мадлен почувствовала аромат можжевельника, тонким шлейфом исходивший от мужчины. Наваррский же заметил: чем меньше становилось расстояние между ним и его спутницей, тем сильнее вздымалась грудь девушки, тем медленнее и глубже становилось её дыхание.

– Я вас пугаю? – прошептал Анри бархатным мягким голосом.

– Вовсе нет, – стараясь скрыть своё волнение, быстро ответила Мадлен.

– Так значит… волную?

Наваррский усмехнулся. Его слова и ухмылка смутили фрейлину.

– Это… не так, – попыталась оправдаться девушка.

– Разве? – Мужчина не скрывал ехидной насмешки, звучавшей в его голосе.

Рука Генриха ненароком поймала девичье запястье. Мадлен вздрогнула от неожиданного прикосновения холодных пальцев. Наваррский нащупал пульс юной фрейлины. Сердце девушки стучало слишком быстро. Частый пульс выдавал её волнение. Тогда Генрих наклонился к самому уху фрейлины и тихо прошептал:

– Ваше тело говорит об обратном.

От трепетного мужского шёпота по спине девушки пробежали мурашки.

Мадлен насторожилась. Наваррский же, удовлетворённый тем, какое действие произвели на юную красавицу его слова, откинулся на своё сиденье.