Тайна предсказания

— Раньше священный трибунал считал, что это дело рук одиночки, разработавшего безумный план, чтобы шантажировать нас. Между тем у нас есть предположение, что за этим скрывается хорошо продуманный заговор, имеющий единственную цель — навредить Святой Матери Церкви. Кто же в действительности стоит за этим, мы не можем сказать. Возможно, это заговор турецкого султана или немецких протестантов.

— И какую цель преследуют шантажисты? — спросил Ганцер из миноритов.

— Смехотворную цель, — ответил великий инквизитор, — и потому я считаю, что это лишь жалкая отговорка. Человек, который утверждает, что якобы располагает книгой Коперника (а все данные свидетельствуют об этом), хочет, чтобы священный трибунал пересмотрел приговор о ереси.

Кристоф Клавий встрепенулся и с явной озабоченностью спросил:

— Священному трибуналу известно имя этого человека?

— Разумеется.

— Не хотите его назвать?

Великий инквизитор взглянул на Папу. И когда тот утвердительно кивнул, сказал:

— Его имя — Леберехт Хаманн, бригадир каменотесов на строительстве собора Святого Петра.

Клавий вскочил, словно дьявол разжег адский огонь под его сиденьем.

— Вы его знаете?

Иезуит молча склонил голову.

— Он, как и вы, немец, с той стороны Альп. Откуда вы его знаете, патер Клавий?

Клавий скривился, словно у него в горле застрял комок, и после долгой паузы начал говорить:

— В юные годы Хаманн потерял родителей. Моя семья жила в том же городе, и мой отец, Якоб Генрих Шлюссель, усыновил его. Так Хаманн стал моим сводным братом…

Объяснение иезуита вызвало великое волнение. Кардинал Исуальи из Монте Марано кричал громче всех и спрашивал, почему иезуит еще не предпринял попытки призвать сводного брата к ответу; государственный секретарь Клаудио Гамбара благодарил Бога, что он явил это нежданное чудо, поскольку теперь все должно измениться к лучшему: Клавий передаст книгу Коперника во владение курии, его святейшество издаст буллу против глупых речей о конце света и каждый, кто упомянет об этом, подвергнется преследованию инквизиции.

Услышав эти слова и почувствовав, что все взгляды устремлены на него, иезуит залился краской. Когда же радостное возбуждение немного улеглось, Клавий выкрикнул:

— Все не так, как вы думаете! Ваше святейшество и господа eminentissimi, мой сводный брат и я являемся — не нахожу иного слова — смертельными врагами. Да простит меня Господь!

— Смертельными врагами?

— Смертельными врагами?

Один за другим присутствующие повторяли ужасные слова, и великий инквизитор, который от волнения снял алую перчатку, чтобы ударить ею по колену, осведомился:

— Что значит "смертельные враги"? Может быть, объясните нам?

— Я знаю, — обстоятельно начал Клавий, — что благочестивый христианин живет во грехе, если называет другого своим смертельным врагом. Но возможно ли похоронить эту вражду с моей стороны, если другой тоже не готов к этому? Когда мы впервые встретились через десять лет, он едва не забил меня до смерти. И я, честно говоря, боюсь вновь встречаться с ним.

Великий инквизитор сделал серьезное лицо.

— Как же дошло до такой ожесточенной вражды?

Клавий молчал, уставившись в пол.

— Вы не должны объясняться перед всеми присутствующими. Скажите мне на ухо, если вам удобно.

Иезуит повиновался и, подойдя к великому инквизитору, наклонился к нему. Пока остальная консистория следила за выражением их лиц, Клавий произнес свою исповедь. Как только иезуит закончил, доминиканец в величайшем возбуждении порвал свою алую перчатку, которую все это время тянул и щипал, как тетиву лука. Поведение великого инквизитора выдавало не только его возмущение, то также растерянность.

Это обстоятельство еще больше усилило взаимное недоверие присутствующих. Они молчали. Лишь кардинал Капоччио, из-за внезапной тишины вновь пробудившийся ото сна, не мог разобраться в сцене между великим инквизитором и иезуитом, а потому взволнованно теребил сидящих по обе стороны и повторял:

— Что он сказал? Что он сказал?

На старого кардинала никто не обращал внимания. Выдержав паузу, доминиканец наконец произнес:

— Всевышний укажет нам путь, как найти управу на этого человека. Поверьте мне, братья во Христе.

Тут Пий V снова вступил в дискуссию и крикнул, обращаясь, к великому инквизитору:

— Если у вас есть мысль, как добыть эту книгу, скажите, чтобы мы могли обсудить это! В противном случае лучше молчите. Впрочем, я считаю этого Хаманна чрезвычайно умным и опасным, и, возможно, именно поэтому заговорщики избрали его своим предводителем. Итак, что же должны мы сделать, чтобы впредь не оказаться в смешном положении, чтобы снова потекли деньги за отпущение грехов, чтобы продолжались работы на строительстве собора Святого Петра, чтобы курия и Святая Матерь Церковь вновь вернули себе прежнюю власть? Говорите, почтенные господа!

Сончино, которому бесплодная болтовня давно уже действовала на нервы, своим ответом вновь разворошил осиное гнездо.