Тайна «Прекрасной Марии»

Но уже минутой позже он поднялся с нее и надел штаны. Адель села и посмотрела на его спину, на которой уже снова была рубашка. Она попыталась найти в своем теле какие-либо ощущения, помимо смеси унижения и удовольствия, которые он породил. «В любом случае теперь у меня должен быть ребенок, — подумала она, — даже если придется делать это с Люсьеном до тех пор, пока Поля не будет. У Люсьена не будет по этому поводу угрызений совести, но зато будут у Поля. И совесть Поля приведет Люсьена к алтарю». Без помощи Люсьена Адель принялась одеваться, пока он уселся на место возницы и закурил сигару. У нее все болело и она начала побаиваться Люсьена. «Когда мы будем женаты, на двери моей комнаты будет висеть большой замок».

Шел ноябрь. Также полным ходом шли приготовления к выборам и праздникам. И если хозяин и хозяйка проводили много времени вместе, то слуги, которые обычно знают все, думали, что мистер Поль и мисс Салли снова были счастливы вместе, благодаря Богу, а мисс Адель получила то, что текло ей в руки.

Но Салли и Поля связывало нечто большее, чем дружба или партнерство. Однажды ночью, ближе к концу месяца, задняя калитка поместья «Прекрасной Марии» скрипнула, когда Поль распахнул ее. Он придержал ее для Салли, чтобы она снова не скрипнула. Если бы Тестут услышал, он посчитал бы нужным проверить, будучи уверенным, что поймает какого-нибудь воришку. Поль и сам чувствовал себя вором. Он был одет в охотничью куртку, в кармане которой был пистолет, а Салли — в темное платье, которое свисало ей до щиколоток. Осенний ветер шелестел листьями возле ее ног, и сова аукнула где-то в деревьях.

— Ты уверена, что справишься с Молласом? — спросил Поль.

— Не беспокойся, я встречу тебя на старой дороге.

Эта старая дорога проходила к северу от «Прекрасной Марии» мимо озера и далее в болота, заканчивалась она у развилки, у дома, который построил дед Поля Ле Клерк на просторах Луизианы, многие земли которой теперь сокрыты водой.

Салли исчезла в лунной темноте, а Поль пошел к старой каменной кухне. Крепкая деревянная дверь была закрыта на тяжелый замок. Воровато озираясь, Поль вытащил из кармана ключ. Он отослал Уилла, который всегда спал на кухне, в «Алуетт» с кобылой, которую надо было оплодотворить, и приказанием остаться на ночь. Остальным обитателям запрещалось выходить в такое время суток на улицу, но всегда была вероятность того, что кто-нибудь — особенно из детей — мог решить прогуляться при луне. То, что Поль намеревался сделать, было секретом, с которым он не хотел бы делиться ни с кем другим. То, что Салли была с ним, было иное. Салли придумала все это, и он нуждался в ней. Пока он мучился с замком, он подумал, что он начал смотреть на свою жену другими глазами.

Замок открылся, и Поль юркнул внутрь.

— Кто там? — Габриэль вскочил одним быстрым движением, протягивая вперед закованные в наручники руки, как бы защищаясь от того, кто пришел за ним.

— Это я, — прошептал Поль, — успокойся.

Габриэль уставился на него в темноте. Тонкий луч лунного света освещал лицо Поля. Габриэль уселся обратно на свое ложе.

— Я думал, это линчеватель. Боялся, что они решили ускорить свою работу. — Он с тоской посмотрел на Поля. — Я не вижу особой разницы, но я боюсь их больше, чем палача.

Поль закрыл дверь.

— Никто не собирается вешать тебя. — Он сдернул на пол одеяло с кушетки и достал пару пилочек по металлу. — Держи ровно. — Он взялся за наручники, надетые на ноги Габриэля.

Габриэль сжался, когда Поль начал работать.

— Ты пытаешься освободить меня, почему ты не откроешь их ключом? — спросил Габриэль, когда Поль взялся за его руки.

— У линчевателей нет ключа, — ответил Поль, — а если дело пришьют на меня, я не смогу носа из дома высунуть. Но если линчеватели добрались до тебя — это не моя вина.

— Ты хочешь освободить меня? Но я не пройду и двух миль. Я смертельно боюсь, чтобы не попробовать, но я не сделаю и их.

— Ты боишься не меньше меня, — ответил Поль, — так что пошевеливайся.

Он бросил последний кусок цепи на одеяло и указал Габриэлю на дверь.

— Почему ты сделал это?

— Совесть загрызла. Моя.

Габриэль пошел за Полем. Ночь казалась устрашающей, полной призраков и слишком светлой для человека, который ни разу в жизни не был свободным. Свобода явилась ему слишком неожиданно. Они прошли с полмили, когда из темноты выступили три лошади и один всадник.

— Кто-нибудь видел тебя? — спросил Поль.

— Нет. Но я ужасно рада видеть вас. Ночью на дороге было что-то ужасное и незнакомое.

Габриэль заметил, что всадник сидит на женском седле и удивленно спросил:

— Мисс Салли?

— Молчи и садись на лошадь, — сказала она.

Ее Роза Бриар все еще хромала, и она ехала на Джеке Дэниса, который вскинул голову и фыркнул на Габриэля.

— Я ни разу в жизни не ездил верхом, — запротестовал Габриэль.

— Что ж, теперь придется. — Поль держал Батерфляй за уздцы, пока Габриэль вставлял ногу в стремя. Он подтянулся и неуверенно уселся в седло, держась за него руками.

— Ты просто держись, я поведу твою лошадь. — Он впрыгнул в седло Молласа, и они тронулись рысью с Салли во главе.