Тайна придворного шута

Симон уже больше часа с воодушевлением осматривал экспозицию. Когда он оказался в зале, называемом Красным, у него просто захватило дух. Ювелир Августа Сильного, Иоганн Фридрих Диглингер, воссоздал один из эпизодов жизни при дворе курфюрста. В зале, оформленном в стиле барокко, он разместил сто тридцать две отлитые из золота и раскрашенные фигуры придворных. Их позы, искусно выполненные костюмы полностью соответствовали духу того времени. Абсолютное чувство пространства, понимание культурных традиций того времени, мастерство, с которым были выполнены скульптуры, не могли оставить равнодушным ни одного подлинного ценителя искусства.

Наконец Шустер добрался до Желтого зала, в котором была представлена ювелирная коллекция, и остановился напротив одной из витрин, чтобы лучше рассмотреть продолговатый, искрящийся зелеными лучами бриллиант Зеленый дрезденский, образующий с несколькими бриллиантами меньшего размера своеобразный гарнитур из драгоценных камней. В этот момент зазвонил мобильный. Он, торопясь, достал аппарат, чтобы как можно быстрее начать и закончить такой неуместный в этой обстановке разговор.

— Да, — злобно прошипел он в трубку.

— Симон? — спросила Регина, так как не очень хорошо слышала его.

— Конечно. Кто же еще?

— Они нашли сокровища. Несколько минут назад. Три тяжелых сундука. Обшиты металлическими скобами. Здесь открыть нельзя…

Шустер почувствовал слабость в коленях…

— Алло. Симон, ты слушаешь?

— Да, — ответил он еле слышно. — Когда все будет готово?

— Сегодня вечером, как считает Клаудиа, все будет выглядеть как до раскопок. Я должна передать тебе, что машина придет завтра до обеда.

— С материалами все уладили?

— Да. Все идет по плану.

— Хорошо. Сегодня мы не должны больше видеться. Держитесь.

— Ты тоже.

Симон подошел еще раз к бриллианту, задумчиво улыбнулся и, окрыленный, покинул музей. Сегодня он увидел достаточно.

После обеда они убедились, что дверь на склад заперта, и начали выкладывать мешки с землей на пол жилой комнаты. Если кто-то войдет в павильон, они услышат это по громкой связи, а Регина станет искать ключи так долго, пока Клаудиа не скажет ей по сотовому телефону, что можно открывать.

Фердинанд выкладывал мешок за мешком и перетаскивал их в сокровищницу. Клаудиа вскрывала мешки и высыпала землю обратно в яму. Она делала это с помощью лопаты, чтобы тем, кто их прослушивал, — если их прослушивали, — казалось, что в павильоне продолжают копать.

Они работали пять часов, их никто не беспокоил. К концу дня сил не осталось вовсе. Вечером Регина принесла им колбасу, сыр и хлеб, а также купленную еще днем курицу-гриль. У них хватило сил только на то, чтобы установить кровати. Фердинанд и Клаудиа улеглись спать в девять и тотчас уснули. Георг, напротив, почти до полуночи просидел за компьютером. Нацепив наушники, он занимался тем, что с помощью специальной программы создавал из массы звуков, которые удалось записать во время раскопок, специальный звуковой ряд. Он смешивал звуки голосов, шорох выкапываемой земли, звуки перетаскивания мешков. Постоянно варьируя громкость и тембр сигнала, Георг добился желаемого результата. Он записал все на чистый компакт-диск. У него получилась пятичасовая хроника того, как Клаудиа и Фердинанд ведут раскопки сокровищ. Он еще раз прослушал получившееся произведение и, удовлетворенный проделанной работой, выключил компьютер. Только после этого молодой человек направился в гостиницу.

— Наконец, — простонал человек, уши которого опять оттопырились, едва он снял наушники. — Теперь до утра ничего не будет слышно.

Он был один в грузовом отсеке темно-синего фургончика без окон. Фургон стоял неподалеку от парка на Линденгассе. Предвкушая отдых, человек взглянул на свое походное ложе, установленное здесь же, открыл еще одну бутылку пива и взялся за телефон. Клаус Рубен ответил тотчас.

— Георг только что покинул павильон… Я не знаю, чем он занимался. Звуки были такие, словно работал компьютер… Нет, Клаудиа и Фердинанд спят уже с девяти часов. Да. Утром Ули будет здесь… Конечно, я никуда не уйду, только помочиться… Да, поставлю магнитофон на запись, как договорились… Взаимно, спокойной ночи.

Он медленно допил свое пиво и покачал головой. Это была довольно странная работа. Кроме него, никто не мог вступать в контакт с Рубеном. Для этой работы Клаус набрал только юнцов. Почему так, ему было неизвестно. Задача была записывать, как идут раскопки. Только это. Ну да какое ему дело? В конце концов, Рубен платил хорошие деньги.

Симон сидел в номере. Перед ним стояла бутылка любимого вина. Нераспечатанная. Утром операция вступит в решающую фазу. Нужно иметь ясную голову. Ясную, как никогда прежде. Еще до полуночи — а это было для него редкостью — Симон улегся в постель и быстро уснул.

ГЛАВА 23