Тайна проекта «WH»

Когда я доставил Исабель в ее спальню, она приложила палец к губам и сделала страшные глаза. Я понял, что надо молчать. Исабель зажгла свет, добралась до кровати, пошарила по стене за деревянной спинкой изголовья и весело объявила:

— Теперь можно говорить!

— Что там у вас? — спросил я.

— Здесь Роджерс включает микрофон, когда уходит от меня, и выключает, когда приходит. Мне удалось подсмотреть.

Я опустился в кресло и закурил. Исабель передвигалась по комнате так, будто под ее ногами был не пол, а палуба корабля, попавшего в сильный шторм. Одну за одной она выбрасывала шпильки из волос, и постепенно темная волна снова укрыла ее до пояса. С превеликим трудом стянула с себя платье и, отдышавшись, швырнула его в угол. Потом продолжила стриптиз, то и дело наступая на предметы своего туалета и путаясь в них. Когда же она собралась снять последнюю одежку, я остановил ее:

— Хватит, мисс Мортон! Благодарю за любезно предоставленную мне возможность убедиться в том, что сложены вы безупречно. Больше от вас ничего не требуется. Полагаю, вам пора в постель.

— Нам пора в постель, нам пора в постель! — снова пропела Исабель, пытаясь стащить с кровати одеяло.

Однако у нее из этого ничего не вышло, и она шлепнулась на прикроватный коврик. Я поднял ее, аккуратно уложил головой на подушки, прикрыл простыней и отошел к окну.

— Я буду ждать вас, Арнольдо, — пробормотала Исабель за моей спиной.

Распущенные, циничные бабы всегда вызывали во мне чувство глубочайшего отвращения, как бы хороши собой они ни были. Меня распирало от бешенства, и я мысленно ругал Исабель последними словами на всех языках, какие знал. Поганая капризная стерва! Испортила всю мою затею одним махом! Что же мне теперь уходить несолоно хлебавши?!

Я глубоко затянулся сигаретным дымом и толкнул створки окна. Сон тропической ночи казался мертвым. Не веяло свежим ветерком из сада. Продолговатые листья магнолии, до которых можно было дотронуться рукой, безжизненно застыли во влажной духоте на фоне черного воздушного покрывала земли, подсвеченного теплыми звездами. Умолкало звенящее стрекотание цикад. Большая бабочка прилетела из темноты и зависла над моей головой, шурша крылышками. Это напоминало шум микровентилятора. Резким взмахом руки я прогнал назойливое насекомое и остался наедине с мрачной тишиной. Тревога и злость не уходили. Они продолжали будоражить мой мозг, заставляли проигрывать все новые и новые варианты решений. Их было много, но единственно верное не шло на ум. Я вздохнул, повернулся на сто восемьдесят градусов и вытащил из пачки, лежавшей на столе, новую сигарету. Взгляд мой скользнул случайно по лицу Исабель, и вместо того чтобы закурить, я подошел поближе к ней. Девушка крепко спала. Ничто дурное и порочное не уродовало больше ее черт. Она была похожа на дремлющее Вдохновение, и я улыбнулся, любуясь ею и обретая вновь душевное равновесие. Ни тени неприязни к Исабель не осталось во мне. Я смотрел на нее и думал, что если женская красота — ложь, то это прекрасная ложь. И если безобразная наглая грязная кривда повсюду торжествующе выставляет напоказ свое хамское мурло, слегка подкрашенное гримом благопристойности, то почему же прекрасная сказка не может иметь права на жизнь? И разве добрая Сказка не сопутствует суровой и непреклонной Правде в ее извечном противоборстве могущественному Злу?

Я вырвал из карманного блокнота листок, сел к столу и написал: «Приезжайте в ближайшее воскресенье в 8.00 к Серой скале. Это сожгите». Надо было, чтобы Исабель, проснувшись, сразу же обратила внимание на мою записку. Осторожно сняв с шеи девушки золотой крест — крошечную копию каменного распятия на горе Катпульче, — я придавил им листок, включил технику подслушивания и на цыпочках покинул комнату.

Серую скалу в Ла Паломе знает каждый. Смахивающая на зуб гигантской акулы, она одиноко торчит из океанских волн километрах в десяти севернее столицы. От скалы до берега рукой подать, поэтому в утренние часы акулий зуб рассекает своей длинной остроконечной тенью чудесный светлый пляж, протянувшийся по побережью с обеих сторон хорошо видимого издалека гранитного ориентира. В тени Серой скалы может укрыться тот, кому противопоказаны солнечные ванны, или тот, кому слишком темный загар не к лицу. Пляж у скалы пользуется среди горожан большой популярностью. К полудню он заполняется публикой до отказа. Но в час, назначенный мною мисс Мортон, там никого не встретишь.

Когда я пришел к обусловленному месту, Исабель уже была там. Одетая в джинсы и розовую блузу, она сидела в тени Серой скалы, обхватив колени руками, и смотрела в сторону океана. Рядом на белом песке валялись сомбреро и солнцезащитные очки. Сна выглядела маленькой одинокой и грустной. Мне стало жаль ее. Но то, что я задумал сделать, надо было сделать именно теперь.