Тайна проекта «WH»

— Благодарю вас, в своё время я окончил УДН в Москве… Дамы и господа! Мы четверть века искали легендарного полковника Арнольдо и вот нашли. К нашему прискорбию, слишком поздно. Я имел честь лично быть знакомым с ним. Мы вместе брали Монкану. Он был истинным революционером. Аурика будет вечно чтить его как национального героя. Президент республики Аурики Его Превосходительство сеньор Аурелио дель Сантос своим указом наградил полковника Арнольдо (Ростовцева) высшей наградой республики — орденом Белого Кондора за выдающийся вклад в дело победы ауриканской революции… От себя добавлю, что Россия может гордиться таким сыном… Я прошу родственников полковника Ростовцева посетить посольство республики Аурики, где им будет торжественно вручена высокая награда… Благодарю вас за внимание, дамы и господа!

Раздались жиденькие хлопки. Посол откланялся и удалился. Я мельком взглянула на Михаила Николаевича. Тот удовлетворённо улыбался. Мне стало очевидно, что визит сеньора Миранды не был для него неожиданностью.

Именно в этот миг до Флоридского дошло, что сегодня он воюет не против маломощной группки оппозиционеров, как это обычно бывало до сих пор. Сегодня против него впервые за много лет поднялись могущественные тайные структуры того самого государства, той самой ненавистной проклятой страны, в разрушение которой он вложил столько труда, столько неуёмной страсти и энергии. Страна, казавшаяся бездыханной, вдруг ожила, схватила своего окаянного пасынка за шиворот и потащила в неведомое. Унылый призрак помойки, куда его в обозримом будущем вышвырнут за минованием надобности, замаячил перед великим и неповторимым Стасом. Не исключалось и небо в клеточку. Всё это он увидел словно во вспышке молнии, озарявшей мозг. Увидел и понял, что уже ничего нельзя поделать. Тяжёлый маховик событий запущен. Остановить его никому не под силу. Однако сегодняшние пятьдесят тысяч баксов Флоридский был обязан отработать честно. Он вздохнул и возвестил как ни в чём не бывало:

— Господа! Слова просит хорошо известный вам и планете всей заведующий лабораторией института психиатрии Российской Академии Наук лауреат Бухбиндеровской премии профессор Генри Дубовик. Однако пока высокочтимый учёный готовится к выступлению, прощу взглянуть на экран. Мы проводим экспресс-опрос среди телезрителей по принципу «герой — антигерой». Каждый может принять участие в опросе.

На экране запрыгали, заскакали, то вырастая, то уменьшаясь, рейтинговые столбики. Мне была отлично известна грязная кухня проведения подобных опросов. Конечно, анализ мнений делали компьютеры, но у компьютеров-то сидели подручные Стаса!

Флоридский уже собрался отдать микрофон профессору Дубовику, которому, по замыслу ведущего, и надлежало сказать последнее, решающее слово, навсегда остающееся в памяти многомиллионной телеаудитории. Но неожиданно встрепенулся старик Ойген, доселе будто дремавший.

— Господин Флоридский! — позвал он. — Подойдите на секунду ко мне.

— Что случилось, мой генерал? — спросил Стас, голосом врача, навестившего больного ребёнка.

— Да ничего не случилось. У меня просьба к профессору. Не соблаговолит ли он осветить в своём выступлении вопрос о его личном участии в разработке программ психотронного воздействия на население через телевидение путём использования невоспринимаемых глазом, но хорошо воспринимаемых мозгом частот? Пусть расскажет также, какую роль сыграл в указанной связи сериал «Санта Барбара» в период президентской избирательной кампании девяносто шестого года. Хотелось бы знать и о том, какое иностранное ведомство финансирует его лабораторию, насчитывающую более трёхсот научных сотрудников и задействованную в дальнейшей реализации всё того же проекта «Дабл ю-эйч».

Завладев микрофоном, Дубовик сказал:

— Уважаемый генерал проспал почти всю передачу, и зря мы его не разбудили. Только что он пересказал один из увиденных им кошмаров. Но тем не менее, если останется время, я попытаюсь объяснить с точки зрения науки, как рождаются в подкорке галлюцинации подобного рода.

Зал заржал. Ойген снова тяжело засопел, а Дубовик продолжал: