Тайна профессора Бураго. Том 2

Если ненастной осенней ночью неуютно было в городе и поселке, то еще неуютней чувствовали себя люди на воде. Шквалистый ветер почти горизонтально гнал струи проливного дождя. С шипением разбивались они о поверхность ковша, и вместе с водяной пылью, срываемой ветром с гребешков волн, уносились шквалом и, как дым, стлались над бухтой.

Пронизывающие удары норд-оста прохватывали сквозь бушлат и дождевик.

Замполит лодки «ОН-1» капитан-лейтенант Сибирка то и дело выходил на палубу, чтобы встретить запаздывавшего Житкова. Сибирка, как и весь экипаж корабля, знал, как педантически точен во всем командир, и то, что Житков не пришел не только в назначенное время, но и час, и два спустя, беспокоило его.

Он прошелся по отсекам. Всюду царила тишина. Контрольные лампочки едва освещали сложное плетение проволок и патрубков, нагромождение механизмов, заполнявших каждый кубический дюйм пространства в лодке. Машины казались уснувшими умными животными.

Только у радиста горел яркий свет.

Вахтенный радист, старшина второй статьи Кавалеридзе, был погружен в чтение. Сибирка с минуту постоял в дверях рубки, с интересом наблюдая за старшиной. Кавалеридзе увлекся книгой, и, по-видимому, ему не мешало то, что сдвинутые к затылку наушники были полны таинственными шумами: писками, завыванием, вскриками — то басистыми, отрывистыми, то дискантовыми, плачущими, — обычными голосами эфира. Было удивительно, что старшина способен так раздвоить внимание: читая книгу, следить за эфиром.

А в том, что зовы эфира не проходили мимо сознания радиста, Сибирка убедился тут же: старшина оторвался от книги, рука его тронула рычаги настройки. Вот он переключился с приема на передачу, и пальцы быстро застучали ключом. Снова выключил передачу и прислушался. Брови его сдвинулись, лицо стало озабоченным. Радист снял трубку внутреннего телефона и воткнул штепсель коммутатора в гнездо замполита…

— Я здесь, — сказал Сибирка и вошел в рубку. — Что-нибудь для нас?

— Вот, товарищ капитан-лейтенант… Странно… — проговорил старшина, продолжая вслушиваться. — Я отчетливо разобрал наши позывные, а потом пошла какая-то ерунда: «ищите подвал… ищите подвал…» Вот опять: «ищите…» Замолчал… молчит. — Радист снова включил передатчик и застучал ключом. Заверещал разрядник. Запах озона наполнил рубку.

— Слушайте, Кавалеридзе, — сказал Сибирка, — настройте прием так, как еще никогда не настраивали! Ищите сигналы. Слышите? Переберите весь эфир по молекулам, но найдите сигнал. Понятно?

— Ясно, товарищ капитан-лейтенант.

— А когда найдете, запеленгуйте сигнал, хотя бы он длился всего одну секунду. Понятно?

— Ясно, товарищ капитан-лейтенант.

* * *

В эти же минуты на другом конце гавани, у стенки торгового порта, обдаваемый солеными брызгами сердитого шквала, вздрагивал от ударов о кранцы спасательный буксир «Пурга». Сквозь плотно задраенные иллюминаторы не прорывался ни единый луч света, ни один звук, хотя все внутри буксира было залито ярким электричеством и в душном тепле машинного отделения гудели голубые язычки пламени у запальных шаров коломенца.

Когда барометр упал до шестисот сорока, Иван Никитич, капитан «Пурги», отворил дверь своей каютки и крикнул:

— Эй, кто там есть? Вахтенный!.. Послать ко мне первого помощника.

Через минуту у порога капитанской каюты появилась Элли. Брезент плаща стоял коробом и делал ее фигурку толстой и неуклюжей. Капли дождя стекали с козырька фуражки.

— Ну, как у тебя, старуха? — проворчал капитан, но за этой ворчливостью всякий услышал бы скрытую ласку.

— О, все очень хорошо! — На лице Элли появилась горделивая улыбка. — Спасатели всегда в порядке.

— Правильно, старушка. — Иван Никитич положил ей на плечо короткопалую руку. — Этого курса и держись…

Он хотел еще что-то сказать, но отрывистый стук в дверь помешал ему.

Радистка Медведь — крошечная хрупкая блондинка с личиком фарфоровой куколки — просунула голову в каюту и тоненьким голоском проговорила:

— Иван Никитич, тут странность какая-то: подают наши позывные и волна наша, — все в полном порядке, а в общем чепуха…

— Первейшая чепуха, товарищ Медведь, то, что вы вместо связного доклада болтаете невесть что. Потрудитесь докладывать порядком: кто радирует, какие дает координаты, о чем просит?

— Да вот в том-то и дело, товарищ капитан, — сразу подтянувшись и обиженно надув губы, сказала радистка. — После верных позывных «Пурги» никакого содержания не последовало. Всего-навсего два слова — и те без всякого смысла: «Ищите подвал».

— Так-так. Всякое видывал, а такую депешу впервой получаю. — Покрутив ус, Иван Никитич приказал радистке: — Вот что, поди-ка ты снова в свою голубятню и послушай. Ежели этот чудак опять нос покажет, ты его сразу на пеленг. Может, что-нибудь и поймем…

— Есть на пеленг, товарищ капитан! — и Медведь выбежала из каюты. Элли пошла за ней.

* * *