Тайна происхождения. Трилогия

– Такой красивый, что даже жалко рыбачить с него.

Это не просто катер, это шикарная небольшая яхта. При длине в шестьдесят футов он запросто может путешествовать между островками вокруг Явы. Может вместить до тридцати человек на верхней палубе и до восьми – внизу, в хозяйской каюте, гостевой каюте левого борта и кормовой гостевой каюте. А вид с верхней палубы и ходового мостика открывается – просто дух захватывает.

– А мы и не будем на нем рыбачить, – решительно заявил Харто. – Будем возить на рыбалку других. Живущих здесь иностранцев и туристов. Они платят за такое большущие деньжищи – чтобы выйти на рыбалку в открытое море. И за другое – дайвинг и туры по островам.

Жена перевела взгляд с Харто на катер, потом обратно, словно пытаясь прикинуть, удастся ли это, а может, сколько тут работы найдется для нее.

– Ты наконец-то выучишь английский, Харто?

– Придется. Рыбы в море маловато, чтобы накормить всех джакартских рыбаков. Будущее за индустрией развлечений.

Часть II

Тибетский гобелен

Глава 40

Где-то в районе Яванского моря

Кейт очнулась от самой страшной головной боли, какая только случалась в ее жизни. Больно было даже шевельнуться. Она минутку полежала в постели, несколько раз сглотнув. Открывать глаза больно. Солнечный свет ранит. Отвернулась прочь от окна. Окно. Кровать. Где она?

Кейт приподнялась на руках, и каждый дюйм давался ей мучительной болью, прошивающей все тело. Ныла каждая мышца, каждый сустав, но не так, как после физической нагрузки – ее будто избили с головы до ног деревянными ложками. Ее мутило и ломало.

Что со мной стряслось?

Комната наконец вошла в фокус. Какой-то коттедж или пляжный домик. Комната небольшая, с одной двуспальной кроватью и деревянной сельской мебелью. За окном виднелась большая веранда с видом на пустынный пляж. Не такой девственно-чистый, содержащийся в порядке, как на курортах, а такой, какой может быть на настоящем необитаемом острове – дикий, неопрятный, заваленный кокосовыми орехами, валежником, поросший тропическими растениями, где там и тут на глаза попадалась дохлая рыба, вынесенная на берег неистовой ночной грозой и приливом.

Сбросив одеяло, Кейт медленно спустила ноги с кровати. Ее охватило новое ощущение – тошнота. Она выждала в надежде, что это пройдет, но дурнота лишь усугубилась. Кейт почувствовала, как под глотку набегает слюна.

Бегом бросилась в ванную, едва поспев вовремя. Рухнув на колени, склонилась над унитазом, сотрясаемая сухими рвотными корчами. Раз, другой, третий. Каждая конвульсия посылала по всему ее и без того истерзанному телу волны боли. Дурнота отступила, и Кейт, съехав набок, села, опираясь локтем на унитаз и подперев лоб ладонью.

– Ну, тебе хотя бы не надо тащиться с похмелюги домой.

Кейт подняла голову. Человек из фургона – военный. Дэвид.

– Что вы… где мы…

– В курс введу чуть позже. Выпей это.

– Нет. Меня только что стошнило.

Наклонившись, он поднес ей стакан с оранжевой жижей.

– А ты попробуй.

Придержал ее ладонью за затылок, и Кейт сообразила, что пьет, прежде чем успела запротестовать снова. Сладкое питье мягко обволакивало саднящее горло. Кейт выпила все до капли, и Дэвид помог ей подняться на ноги.

Что-то она должна сделать. Вот только что? Что-то она должна достать. В голове до сих пор будто молотом бухало.

Дэвид подвел ее к кровати, но тут Кейт остановилась.

– Погодите, я что-то должна сделать.

– Дойдем и до этого. Сейчас тебе надо отдохнуть.

И, не тратя слов, уложил ее в постель. Кейт вдруг потянуло в сон, словно она только что приняла снотворное. Сладкий оранжевый эликсир.

Глава 41

Корпоративный самолет «Иммари»

Где-то над Южной Атлантикой

Склонившись к иллюминатору, Мартин Грей посмотрел на гигантский айсберг под крылом самолета. Нацистская подлодка торчала из ледяной горы близ центра плавучего острова, покрывающего почти сорок семь квадратных миль – примерно как Диснейленд. Вокруг вмерзшей в лед субмарины копошились рабочие и трудилась тяжелая техника, отыскивая вход в подлодку. В крайнем случае можно прорезать корпус, но до этого дойдет, лишь если не удастся в ближайшее время добраться до люка.

Руины под подлодкой даже более загадочны; команды все еще работают над гипотезами. У Мартина есть и своя собственная – идея, которую он унесет в могилу, если понадобится.

– Когда вы ее нашли?

Голос Дориана Слоуна напугал Мартина, и, обернувшись, он увидел, что тот остановился над ним, глядя из другого иллюминатора самолета.

Мартин открыл было рот ответить, но Слоун перебил его:

– Без обмана, Мартин.

Грей осел в кресле, продолжая с прищуром смотреть в иллюминатор.

– Двенадцать дней назад.

– Это его?

– Маркировка та самая. Радиоуглеродный метод подтверждает возраст.

– Я хочу войти первым.

– Я бы не советовал, – обернулся к нему Мартин. – Руины, по-видимому, нестабильны. Неизвестно, что там внутри. Может быть…

– И ты пойдешь со мной.

– Ни в коем случае.

– Ну-ну, Мартин, где же тот неустрашимый исследователь, которого я знал в юности?

– Это дело для роботов. Они могут войти туда, куда мы не сможем. Они могут выносить холод, а там

будет