Тайна проклятия

— Я уборщица, меня наняла твоя жена, — послышался её ответ.

Мужчина почувствовал, как его сознание затуманилось ревностью и жаждой мести. Жена? Да ведь она практически была его женой. В состоянии затемнённого сознания он ввалился в коридор. В квартире было тихо. Он включил свет и направился в их спальню. Мужчина подумал, что, может быть, всё ещё обойдется и ему не в чем будет упрекнуть любимую девушку. Он тихонько отворил дверь и ничего не увидел. Может, потому, что со свету вошёл в темноту? Спальня была словно в дымке. Словно комната погрузилась в туман. Или у него просто заслезились глаза? Он протёр глаза и подошёл к кровати, на которой увидел спящую Алёну с чужим мужчиной. Приглядевшись к мужчине, он узнал в нём принца Харольда Даньелза-Виндзора, который, казалось, улыбался во сне. Эта улыбка лишила его возможности осознавать происходящее окончательно. Не зная для чего, он выбежал на кухню. На кухне горел свет, а за столом сидела домработница. От взгляда её красных глаз, буравивших его, из-под капюшона становилось нестерпимо больно.

Душа вопила от боли и безысходности. Юродивый потерял ощущение пространства и времени. Словно защитная реакция. Организм, чтобы не причинить самому себе непоправимый вред, взял и отключил его сознание. Далее были фрагментарные всполохи, какие-то неясные крики и неожиданно пришедшее спокойствие. Первое, что он ощутил — это яркий свет в спальне. Второе — тяжёлый предмет в своих руках. Топорик. Кухонный топорик для разделки мяса, который он купил, чтобы делать отбивные. Зачем он был у него в руках? Способность мыслить возвращалась очень медленно. Топорик был скользким и влажным, весь перепачканный кровью. Впрочем, не только он, но и руки, его державшие. Вся комната, кровать, бельё и эти два тела. До его слуха донеслись громкие крики, и в квартиру ворвались люди, которые сбили его с ног и надели на его запястье наручники. Он какое-то время лежал на полу, уткнувшись в него лицом. Кто-то ходил над его головой, давал какие-то указания. Наконец Юродивый стал осознавать произошедшее. Точнее, пугаться того, что мог совершить. Неужели это он убийца, о котором говорят полицейские?

— Поднимите этого наркомана! — раздался над его головой чей-то властный голос, и его подняли на ноги.

Юродивый почувствовал себя словно заново рождённый, увидев, что перед ним стоит его целая и невредимая, его любимая девушка.

— Посмотрите на него. Вам известен этот человек? — поинтересовался мужчина в форме работника прокуратуры.

— Нет, — скользнув взглядом по отталкивающему лицу душегуба, ответила Алёна.

— А я думаю, что он может быть причастен и к убийству вашего сожителя. — Следователь, который к тому же расследовал и дело об убийстве Александра Соболева, недолго думая озаботился тем, что бы списать на пойманного «злодея» и недавнее убийство адвоката. — Взгляните на него повнимательней, может, всё же вы его где-нибудь видели?

Сотрудники милиции откинули длинные волосы со лба преступника, которые закрывали его глаза, и Алёне показалось, что она где-то видела этого пожилого наркомана, одетого в серый, перепачканный кровью костюм. Но где? На улице? Или это лицо промелькнуло при монтаже её телесюжетов? Между тем убийца не сводил удивлённого взгляда с хозяйки квартиры и явно пребывал при этом в замешательстве.

— Вы что-то хотите заявить? — видя его состояние, поинтересовался следователь.

— Я хочу спросить, — раздался голос неизвестного, пронзившего слух девушки, словно молния.

Алёне показалось, что она узнала этот голос — и существо, одетое в серый перепачканный костюм. Это был нищий бродяга, то переходное состояние тела её погибшего любимого, которое однажды Александр продемонстрировал ей по её же просьбе. Так он жив или нет? Она сама уже не знала, кто это сейчас стоит перед ней с окровавленными руками. Нет, не может быть, чтобы это был Александр. Он убит. Это просто похожий голос, не более. Несмотря на то, что она попыталась себя успокоить, по своему психическому состоянию она была близка к истерике.

— Что вы хотите спросить? — задал вопрос следователь прокуратуры.

— Кого я убил? — обречённо произнёс задержанный.

— Там были родители моего погибшего любимого, — не сказала, а закричала не в состоянии сдержать нахлынувшие эмоции девушка. — Отец Никодим со своей женой, матушкой Еленой.

— Нет, — сначала тихо мотнул головой убийца, а потом, по мере осознания случившегося, его лицо скривилось в болезненной гримасе и он заорал как подстреленный зверь, рухнув на пол так неожиданно, что стоявшие рядом с ним полицейские не успели его поддержать.

— Ха-ха-ха! — раздался неприятный скрипучий смех, исходивший от одной из понятых.

Комната стала наполняться неизвестно откуда взявшимися мухами. Создавалось такое впечатление, что они вылетали из-под опущенного капюшона.

— Выведите эту бомжиху, — разорался следователь прокуратуры. — С какой помойки и кто её сюда привёл?

Кто-то попытался выполнить приказ начальника, но цыганка в капюшоне исчезла из вида, будто её и не было.

— Куда она делась? — разозлился следователь. — Что за фокусы?