Тайна пропавших картин

Что же получается? У тети Моти и Глеба – одна и та же фамилия?! Они родственники?.. Вполне возможно. По возрасту она ему как раз годится в матери. А, судя по ее внешности, по манере держаться, в юности была красавицей. И Глеб… Он такой – ух! Дух захватывает!

Хотя, конечно, Сидоровы – фамилия очень распространенная. И совпадение фамилий Глеба и тети Моти может быть просто совпадением. С другой стороны, в жизни все возможно. Кто знает, может, она – действительно, его мать.

Что же, получается, и тетю Мотю можно рассматривать как особу подозреваемую?

Пришлось поставить плюс.

Переходим к мужчинам.

Рисыч… Вряд ли… Честней человека не найти. И он этот музей обожает. Работает здесь всю свою сознательную жизнь. Несмотря на смешную зарплату. Жена у него, кажется, бизнес-вумэн. По крайней мере, в деньгах они не нуждаются. Но видимо, женщина хорошая. Не клюет его, что ее заработок выше. А вдруг нет? Или Рисыч сам себя «клюет». А вдруг именно в этом собака зарыта? Не каждый мужчина выдержит такого «неравенства». Что ж, получается, и здесь надо ставить плюс?

Роман… Партизан еще тот. Никогда на наших неформальных вечеринках словом не обмолвился, что у нас в музее есть камеры. Неприятная новость! И не только потому, что я могла бы засветиться с картинами, таская их из служебной комнаты в архив. А еще и по другой причине. Как говорит моя подруга Вика, которая работает в магазине «Золото» и находится все время под зорким оком камер: «И в носу не поковырять!»

Итак, Роман… Есть ли основания его подозревать? Я вспомнила его простое полудетское лицо, несмотря на «близко к тридцатилетний возраст. Маловероятно. По крайней мере, сейчас не могу ничего придумать, чтобы подозревать его. Ладно, поставлю пока минус – первый после всех плюсов!.. И добавлю, пожалуй, еще знак вопросика сзади…

…Неожиданно в кабинет влетела Лерка. Я едва успела «опустить» вниз документ с именами…

95

– Ты чего сидишь перед пустым компьютером? – спросила она, увидев картинку «Windows”.

– Да только включила, – буркнула я, заходя в папку «Мои документы».

– Слушай, Сенька, я еле дождалась, когда вся эта канитель со следователем закончится, – заговорщически произнесла Лерка и села на стул рядом со столом так, чтобы видеть мое лицо. – Ну, рассказывай о своем кавалере.

– О каком? – искренне удивилась я.

– Как «о каком»? – возмутилась Лерка. – Я в выходной к тебе заходила… Рассказывай, кого ты там прятала?

– Ааа, ты об этом, – вспомнила я мои выкрутасы «до» и «во время» ее прихода ко мне и бесстрастно отмахнулась.

– Ты хочешь сказать, что ничего серьезного? – выпучила глаза коллега.

– Послушай, Валерия, – начала я назидательно, – ну, не хочу я про это рассказывать! Имею я право на свою частную жизнь?

– Конечно, имеешь, – заверила меня Лерка, хотя в ее голосе я почувствовала обиду. – А я не такая скрытная и хочу тебе кое-что рассказать, – вдруг таинственно произнесла она. – У меня такая история случилась – ты даже не представляешь!

– Что? – спросила я, силясь показать, что мне это интересно.

Но сыграно было плохо. Однако Лерка этого не заметила. Ее просто распирало от желания поделиться.

– Представляешь: я познакомилась с парнем. Ну, просто, Бред Пит. Даже лучше! Темноволосый, глаза серые… Красииивый! – Валерия закатила глаза вверх с блаженной улыбкой.

Я насторожилась. Приметы молодого человека разительно напоминали мне Глеба. Неужели мои предположения насчет Лерки верны?!

– Слушай, Лерк, – спросила я. – А как его зовут?

Вопрос был задан слишком в лоб – Валерия насторожилась.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да… как тебе сказать?.. В общем, он похож на парня… ну, по описанию… по которому у нас в школе все девчонки сохли.

Я, как вы поняли, сказала правду, потому что ничего лучшего за такой короткий период в голову не пришло. Единственное, о чем я решила умолчать, что и я тоже по нему страдала.

Но Валерка вдруг замкнулась. Еще бы! Замужняя дама должна конспирироваться. Она неожиданно вспомнила о каких-то неотложных делах и устремилась к двери.

– А как же твой муж? – запоздало спросила я.

Она, не оборачиваясь, дернула плечом, заявила:

– Объелся груш! – и удалилась.

«Так-так, Валерия! – подумала я ей вслед. – Остаешься под подозрением!»

96

Через пять минут в архив заглянула тетя Мотя.

– Экскурсия! Вас ждем!

– Иду, Матрена Ивановна!

Я закрыла документ Word, не сохраняя, и вышла из архива. Нагнала ее в коридоре и, пока мы шли в зал, где обычно начинается экскурсия, промежду прочим завела разговор:

– Дети или взрослые?

– Дети! Школьный лагерь.

– Сколько человек?

– Они там на две группы разделились, по десять человек. Вторая зайдет через минут десять. Их Валерия подхватит.

– Хорошо… Матрена Ивановна, а вы бы своего внука тоже бы к нам привели. Пусть посмотрит музей, где бабушка работает.

– Да маловат еще. Пять лет только. Не поймет ничего.

Внук – это сын ее старшей дочери. Но я-то подкрадывалась исподволь, чтобы заговорить о ее собственном сыне.

– А сын? Все холостым ходит?

Тетя Мотя хитро посмотрела на меня:

– Что, Сенечка, хочешь, чтобы я вас познакомила?

Я изобразила смущение, а потом ляпнула прямолинейно:

– Да!