Тайна пропавших картин

Кстати, я – Арсения Ромашкина, для своих – Сеня. Мне двадцать три, не замужем. Живу с родителями в двухкомнатной квартире, которая находится в небольшом районном городке Красном. Дом наш старый – дореволюционная постройка. Когда-то здесь были апартаменты для господ. После революции их переделали на квартирки попроще и поселили рабочий люд. Дом периодически обновляют внутри и снаружи, но мои родители постоянно дискутируют по поводу переезда во что-то более новое.

В данный момент времени родители переехали на дачу, на летний период, и дома появляются только, если возникает что-то срочное. Так что я пока живу очень самостоятельной жизнью: сама готовлю, прибираюсь… Ну, в общем, вы поняли…

Работаю, как уже говорила, в нашем городском краеведческом музее. Зарплата, конечно, – завтрак у птички. Но зато так интересно! На полставки я числюсь гидом, провожу экскурсии. Это классно. Идешь, рассказываешь, тебя слушают… А на вторые полставки я – научный сотрудник музея. Что, между прочим, дает мне право копаться в архивах. А это до безумия увлекательно! В общем, три в одном, и все – сплошные удовольствия. Не работа, а хобби в рабочее время.

Директор нашего музея – Плохих Тимофей Борисыч. За глаза – Рисыч. Классный мужик! Хотя фамилия подкачала.

Женат. Двое детей-лоботрясов, поведение которых он то и дело обсуждает по телефону с женой или их классным руководителем.

Дальше… Смирнова Валерия. Она, как и я, гид и научный сотрудник в одном лице. Ей что-то около тридцати пяти. Но она не признается в своем возрасте. Любит молодиться. Носит короткие юбки такой длины, какой я уже в свои двадцать три себе не позволяю.

Валерия замужем. Но, почему-то все время находится в активном поиске. Что там у них за отношения с мужем – понятия не имею. Видимо, не самые лучшие… Она еще как бы моя наставница. То, чему в универе не доучили, выдается ею для меня короткими лекциями.

Еще у нас есть охранник Рома. Ему около тридцати. Охранник для нашего малюсенького музея – это, на мой взгляд, излишество. Но, тем не менее, положено. Рома не женат, на мою голову. Почему на «мою голову»? Да потому что наш дружный коллектив старательно пытается меня с ним поженить. Целый год над этим усиленно работали. Добились только того, что Ромка при виде меня начинает мгновенно краснеть до корней волос. Увы, этот «крепкий шкафчик» мне совершенно не интересен. Парень он неплохой, но боюсь, что в детстве, кроме «Приключения Буратино», он ничего не читал… А я люблю умненьких. (Хотя насчет Глеба не уверена, много ли он книжек читает. Но тут, как говорится, любовь!)

Следующая персона – наша колоритная тетя Мотя, которая выполняет все оставшиеся и положенные в музее должности: кассирша, гардеробщица, завхоз… Она, действительно, Мотя. Это не прозвище. Уж так родители нарекли. Ей около шестидесяти. Но она из тех, которым сидеть дома на пенсии – равносильно смерти. Вот и работает. Выглядит замечательно. Большей модницы я в жизни не встречала! Вся одежда у нее от дизайнеров (по крайней мере, она все время оперирует известными и неизвестными мне именами), косметика на лице – по высшему разряду. Признаться, я так за собой не слежу. Ну, может, начну, когда мне будет шестьдесят. Насчет ее семейного положения: не замужем, но есть взрослые дочь и сын.

Шестым можно было бы посчитать дядю Ваню, того самого, которого я встретила вчера у своего подъезда. Он – наш слесарь, электрик, плотник в одном лице. Вообще-то в штате дядя Ваня не числится. Приходит по приглашению директора, если что-нибудь необходимо отремонтировать. Приходит на полчаса, а пропадает у нас с утра до вечера. Человек на пенсии – времени вагон. Руки у дяди Вани золотые, и работать он любит. Но, кажется, больше, чем работать, он любит нашу тетю Мотю.

В общем, коллектив у нас хороший, дружный. Мы отмечаем все дни рождения и большие праздники застольем с домашними салатиками, тортиками и чаем…

4

Мой рабочий день начинается в 8.30, а открываемся мы в девять.

…В тот день, в пятницу, я, подходя к музею, мыслями была далеко-далеко. И конечно, не заметила стоявшей перед входом полицейской машины.

Всё было как обычно: на двери красовалась привычная для этого времени суток табличка.

МУЗЕЙ ЗАКРЫТ,

– значилось на ней.

В девять утра это объявление заменится другим: «Музей открыт».

Я нырнула под табличку, когда мои часы показывали восемь тридцать пять, и, как всегда первым, кого встретила, был наш охранник Рома.

– Привет! – сказала я ему, проходя мимо.

Вместо своего привета он мне сообщил:

– Арсения, тебя ждут в кабинете директора!

– Уже? Я вроде только на минуту задержалась, – пробурчала я, не обратив внимание на то, как Рома построил фразу, обращаясь ко мне. Обычно в таких ситуациях он говорил:

– Сеня, тебя Рисыч искал.

Но моя голова все еще не переключилась на работу – мысли витали вокруг Глеба.

Короче, ничего не подозревая, я двинулась к кабинету нашего дорогого Плохих…