Тайна пророка из Назарета

- Любви Космической? - переспросила она, нахмурив брови. - Что это за Любовь Космическая? О, я ее знаю, Аргивинянин, - лукаво улыбнулась она, спроси хотя бы вот этих трех, - и она указала мне на три высокие мрачные фигуры, стоящие за ее троном, - они братья твои по святилищу. Спроси у них, понимает ли прекрасная Балкис, что такое Любовь?

- Не о той любви говорю я, Балкис, - был ответ мой, - я говорю о любви ко всему сущему, что дышит и живет, и на что проливает свет и тепло божественный Ра.

- Ко всему сущему? - переспросила Балкис, - стало быть, я должна любить и змею и... черного невольника моего?

И смех царицы рассыпался по залу, подхваченный ее приближенными. Но посвященные не смеялись, ибо их мудрость почуяла в словах моих откровение новое.

- И змею, и черного твоего невольника, - спокойно подтвердил я, - ибо вот - змея - сестра твоя, а невольник - брат твой. Гнев вспыхнул в очах Балкис, но тотчас же погас.

- Это что за новое учение возлагаешь ты, Аргивинянин?

- Это не новое учение, Балкис, - ответил я. - Ныне сказано тремя Мудрыми, - и тут я возвысил голос и он, как гром, пронесся под сводами зала, - что время возвестить человечеству о Семени Любви Космической... Семени, говорю я, царица, ибо саму Любовь принесет с собой на Землю Величайший, имя которого - Тайна Космическая, а время прихода ЕГО знает только ЕДИНЫЙ.

Нахмурив брови, охватила Балкис взглядом все собрание.

- Слышали кто-нибудь из мудрых об этом учении, о Семени Любви, которое возглашает Фиванский пришелец? - громко спросила она.

Из толпы тихим шагом отделился старец высокий, с седыми усами и такой же косой, под густыми бровями у него странно были прикреплены два круглых, совершенно прозрачных диска, сквозь которые строго и спокойно глядели неизъяснимой мудрости глаза.

- Я посол страны Дракона, Имя мое - Лао Цзы и я - служитель Бога Единого, Дао Совершенного, Дао, в ком соединяется все: и фиванский мудрый посланник, и ты, прекрасная царица, и змея, и черный невольник, и я смиренный служитель Дао. И вся эта великая тайна единений всего во всем совершается только посредством Любви Божественной... Да будет покров Дао над головой твоей, Аргивинянин, ибо вот слышал я великое произвестие твое и ныне спокойно приду в пещеру свою приложиться к земле предков моих, ибо чувствую я, что когда придет Величайший из Величайших, Он воззовет к тени моей, и скромный пророк Дао Совершенного придет послужить Ему...

И столько было в старце том дивной простоты и мудрого покоя, что я, Фалес Аргивинянин, склонился перед ним. В зале воцарилось молчание.

- А кто эти трое, о которых говоришь ты, эллин? - спросила меня побледневшая Балкис.

- Одного из них ты знаешь, царица, - спокойно ответил я, - это Арраим, Отец и Повелитель Черных.

Руки Балкис судорожно схватили ручки трона, и она порывисто наклонилась вперед.

- Отец! - задыхаясь, воскликнула она, - ты знаешь, ты видел его, мудрец!

- Знаю и видел, Балкис, - сказал я.

- Когда и где?

- Вчера в лесу, около твоего города, царица, - был ответ мой. Диким огнем запылали очи прекрасной Балкис.

- Здесь... около... - повторила она, - и он ничего не велел передать мне?

- Велел, царица, - сказал я, Фалес Аргивинянин, - он повелел мне сказать тебе, что тщетны твои поиски и старания, хотя бы ты похитила не только огонь одной планеты, а всех девяти. Ты никогда не увидишь его, ибо ты преступила веление храма Богини Жизни, осмелившись проникнуть к Огню Земли и вступив в отношения с силами Хаоса, при этом ты не пощадила драгоценную жизнь пророчицы. Данную тебе красоту и мудрость ты употребила на то, чтобы ввергать в пучину падения мудрых Посвященных. Так вот тебе, Балкис, последний завет твоего отца - ты увидишь его только тогда, когда горящий в тебе Огонь Земли преобразишь в пламя Любви Космической, и тогда Величайший из Величайших, имеющий прийти в мир, соединит тебя с отцом твоим...

- Ко мне, мудрые царства моего! - прозвучал ее голос, - вашу царицу оскорбил неведомый пришелец. Он - обманщик, он не мог видеть отца, Арраим не мог передать мне таких слов. Да восстанет владыка Огня Земного и да вспепелит он врагов моих!

Дрогнуло собрание, и я увидел, как бывшие посвященные один за другим покидали зал и, наконец, в нем остались только я, Фалес Аргивинянин, мудрый старик Лао-Цзы, с печальным интересом глядевший на царицу, и равви Израэль, закрывший голову плащом и что-то тихо бормотавший про себя.

Уже рухнула передняя стена зала и на месте ее встала новая стена из мрачного тумана, клубами восходившего из бездны, уже чувствовал я приближение Огня Земли, леденящего и страшного. И вот медленно-медленно сползла с меня царица Змей и закружилась в ритмичном танце возле трона Балкис, как бы очерчивая вокруг нас, троих, магический круг.

Но спокоен был я, Фалес Аргивинянин, ибо велика была сила души моей, и видел я, как рядом с равви Израэлем вырисовывались очертания двух духов Луны с рогатыми тварями на головах и как сзади мудрого атланта Лао-Цзы кишели густой толпой духи Пустыни.