Тайна пурпурного тумана. Пророчество

– Профессор, да, конечно, Лин ваша дочь, но также и отдельная личность. Независимая, хоть и является вашим ребенком, – Чэн Ю сделал шаг навстречу ему. – Спасите ее! – со всей серьезностью произнес молодой человек.

На секунду показалось, что отец Лин немного потрясен, но затем на его лице вновь застыло выражение холодного высокомерия.

– У меня нет времени выслушать этот бред. Моя дочь здорова, с ней все хорошо.

– Да подождите вы! – Чэн Ю начал злиться. – Она ранит себя!

Вот теперь профессор выглядел по-настоящему удивленным: похоже, он даже не заметил повязку на руке дочери. Но уже через мгновение отец Лин взял себя в руки и равнодушно посмотрел на собеседника. Тот не дрогнул. Взгляд Чэн Ю выражал решительность, которая только возросла в течение этой встречи.

Постепенно атмосфера разрядилась, Чэн Ю тихонько выдохнул и протянул листок бумаги:

– Моя визитка, выберите время и приходите ко мне.

8

Наконец-то Лин оказалась в кабинете школьного психотерапевта. Она села и сердито посмотрела на Чэн Ю:

– Вы все рассказали моему отцу!

Чэн Ю, ничего не ответив, бросил перед ней стопку фотографий. На них были запечатлены человеческие трагедии.

– Четвероклассник спрыгнул с пятого этажа школы, потому что учитель ошибся и обвинил в воровстве денег за дополнительные занятия. Позже учитель нашел их в ящике своего стола. А это студент колледжа, он покончил жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, в которой выразил всю свою боль и злость. Вот еще фотография девушки, моей одноклассницы, которая всегда улыбалась. Я до сих пор помню, с какой улыбкой она поприветствовала меня, когда я встретил ее однажды после окончания школы. Она наложила на себя руки всего через год после нашей встречи. Я узнал об этом от одноклассников. Ее мать плакала не переставая, и теперь у нее серьезные проблемы со зрением.

Небо за окном напоминало чистый и прозрачный хрусталь. Если смотреть на эту яркую синеву, то появляется ощущение безмятежности. Гору Наньшань заливали лучи неяркого, мягкого света. Красные листья сливового дерева колыхались на ветру.

Лин непонимающе смотрела на Чэн Ю.

– Этот нож – своеобразный зов о помощи, верно? Лин, отец слишком сильно давит на тебя, и ты теряешь себя. Но все же тихий голос в твоем сознании повторяет снова и снова: «Не хочу так жить, не хочу так жить…» Так измени это… – он присел на корточки и заглянул девушке в глаза. – И, главное, живи!

Взгляд Чэн Ю лучился жалостью и состраданием. За маской совершенства он видел маленькую плачущую девочку, сердце которой переполняли тревоги и переживания.

– Абсолютный контроль оставляет глубокие раны внутри человека. Не стоит всегда ждать одобрения отца. Я хочу, чтобы ты кое-что увидела, – молодой человек сдернул темное покрывало с мольберта.

На картине, написанной маслом, была изображена голова бога, смотрящего с неба на всех живых существ. У божества оказалось два лица: одно, скрытое наполовину в тени, было лицом старика, другое, наполовину освещенное, – юноши. Темно-коричневым и золотым цветами художник передал свет, пробивающийся сквозь тени и облака. Казалось, он излучал тепло.

– Это – Янус, двуликий бог в римской мифологии. Утром он открывает небесные врата, позволяя солнцу сиять; ночью же закрывает их, и все окутывается тьмой. Его лицо обращено как к прошлому, так и к будущему. Ты та, кто ты есть, Лин. Прошлое нельзя изменить, как нельзя изменить твоего отца. Но ты можешь смотреть вперед, в светлое будущее! Лин, каждый из нас в какой-то степени – двуликий Янус. Никто не совершенен, но если ты обратишься к свету в твоем сердце, то найдешь спасение! Ты жаждешь одобрения отца, ставишь перед собой цель стать идеальной. Но прежде всего, тебе необходимо принять саму себя глубоко внутри. Ты живая, ты можешь сама выбрать, как дальше жить: жить самостоятельно, так, как хочется тебе самой.

Чэн Ю прижал руку к своей груди. Сердце билось с невероятной скоростью. Дожидаясь ответа Лин, молодой человек чувствовал, как растет боль от переживаний за девушку; он будто снова слышал ее печальные крики и мольбы о помощи, и они заставляли его сердце сжиматься.

По лицу девушки побежала первая слеза. А за ней и вторая.

Лин закрыла лицо руками, пряча свои слезы.

– Он сказал, что я не заслуживаю называться его дочерью, если не стану лучшей ученицей во всей школе… – девушка плакала.

Чэн Ю молча протянул ей салфетку. Вот какой должна быть Лин. Она перестала притворятся сильной и равнодушной, снова стала собой.

– Я брала этот нож несколько раз, и мне хотелось поранить себя. Отец решает даже какого цвета одежду мне носить. Однажды я купила белое платье, и он наорал на меня. Когда он впервые предложил мне надеть темно-синий костюм, то сказал: «Вот цвет, который должны носить все прилежные девушки…». Вообще все в моей жизни зависит только от него… – рассказывала Лин. – Я не слишком расчувствовалась?

– Ты имеешь право на собственное мнение. Любящий тебя человек должен считаться с твоими чувствами, – сказал Чэн Ю.

Как же много вреда порой наносят люди, считая это проявлением своей любви.