По рассказам потерпевших, все трое грабителей были среднего роста, в возрасте от сорока до пятидесяти лет. В момент ограбления на них были светлые габардиновые плащи, темные перчатки и фуражки с лакированными козырьками. Автомашина — лимузин последней модели, вероятнее всего, американского или германского производства.
Преступление подобного рода совершено в Дании впервые и, судя по всему, копирует ограбление почтового вагона поезда в Англии, совершенное в 1964 году. О перевозке мешков с деньгами этим поездом могло быть известно лишь немногим сотрудникам почты и железной дороги. Исходя из этого, следует предположить, что преступники имели определенные каналы информации в этих учреждениях. Поскольку машинист Йенсен сообщил о происшедшем в полицию довольно быстро, в северных районах страны уже приняты меры контроля за дорожным движением. Все автомашины, выезжающие оттуда, останавливаются полицией и подвергаются досмотру. Взяты под контроль и все другие пути сообщения, так что можно с большой уверенностью утверждать: находящиеся в трех почтовых мешках деньги не могут быть вывезены незамеченными из контролируемых районов. Полицией уже начато расследование. Следует надеяться, что имеющиеся версии скоро могут привести к раскрытию преступления.
…В Брюсселе вчера заседал Совет министров Европейского экономического сообщества, который…»
Эрик выключил радиоприемник и возбужденно посмотрел на нас.
— Ну так о чем я говорил вчера вечером? Что в ближайшее время что-то должно обязательно произойти. И вот пожалуйста! Ограбление почтового вагона. Можно просто с ума сойти! Разбойное нападение на поезд, принадлежащий к тому же частной компании!..
— Ты что же думаешь, мы должны заняться расследованием ограбления поезда? — спросила Катя. — Даже если железная дорога и проходит в нашем районе, то произошло-то все это не здесь.
— А разве ты не слышала, что грабители не смогут миновать полицейские кордоны? Это ведь значит, что они находятся все еще где-то недалеко.
Говоря это, Эрик отчаянно жестикулировал, чтобы придать вес своим словам.
— Но это означает лишь, что они не могут выбраться отсюда вместе с мешками денег, — вмешался Очкарик. — Спрятав же их где-то здесь на время, грабители, как говорится, с пустыми руками могут ускользнуть запросто.
— Да я не об этом, — возразил Эрик. — Я имел в виду, что ограбление почтового вагона поезда произошло всего в нескольких километрах отсюда. Поэтому мы должны принять участие в расследовании этого случая. Но каким образом, я пока не знаю…
Шнапп, дремавший у камина, вдруг проснулся, вскочил и начал лаять. Никаких видимых причин для этого не было, просто, вероятно, ему что-то приснилось.
— Не могу себе представить, что мы сможем сделать конкретно, — пробормотал Очкарик.
— И все же что-то можно, — откликнулся Эрик. — Надо только подумать, и решение обязательно придет.
— О'кей, — спокойно произнес Очкарик. — Тогда будем думать.
И мы все начали шевелить мозгами. Думали, думали, но так ничего и не придумали.
— Вы должны, по крайней мере, согласиться, что сообщение об ограблении звучит интригующе, — прервал молчание Эрик.
— Так-то оно так, — вздохнул я. — Но что сможем сделать мы?
Эрик переломил несколько веток через колено и бросил их в тлеющий камин. Хотя на дворе сияло солнце, в летнем домике было довольно холодно. Огонь вспыхнул, ветки затрещали, отсвет пламени отразился на наших задумчивых лицах.
— Диктор сказал, что автомобиль черного цвета. А машина, в которой ехал ты, тоже была, как мне кажется, черной?
— Точно! — ответил я.
— Дружище, а что, если это был один из грабителей?!
— Не может быть.
— Почему ты в этом так уверен?
— Потому что нападение на поезд было совершено в двадцать минут седьмого, а мы как раз в это время ехали к тому дому. На часах в автомашине было двадцать три минуты седьмого.
— А ты не ошибаешься?
— Абсолютно точно. Ведь он не мог приехать оттуда сюда за три минуты. Не говоря уже о том, что он сначала заехал в гавань и забрал меня.
Эрик глубоко вздохнул.
— Чертовски жаль, — пробормотал он. — Ну хорошо, тогда придется искать что-нибудь другое. Грабителей поймают обязательно, как бы они ни ловчили.
4
Как я уже сказал, мы думали, думали, но так ничего и не придумали. Около половины девятого я вспомнил, что обещал лавочнику помочь передвинуть ящики. Эрик и Очкарик сразу же предложили свою помощь, но я заявил, что там и одному-то делать нечего.
— Могу я взять велосипед твоего отца? — спросил я Эрика.
— Конечно, он стоит во дворе у стены дома. Перед уходом я надел свои наручные часы.
— Скоро вернусь! — крикнул я, рассчитывая, что все дело займет не более четверти часа.
Когда я приехал к лавочнику, он только что закончил завтракать. Об ограблении поезда он тоже услышал по радио. Жена же его заявила, что это просто ужасно.
Мы прошли в подвал, где находился склад, и занялись ящиками. Минут через десять они стояли уже в нужном месте. Лавочник вытер пот со лба и поблагодарил меня. Я ответил, что это пустяк, и направился к выходу.