Тайна раскроется в полночь

– Теперь понятно, почему Галина так изменилась, стоило мне спросить про печатную машинку, – добавила я. – Видимо, эксперимент сестры и без того не давал ей покоя: для чего Наташка все это затеяла? И вдруг приходит сыщик и спрашивает про печатную машинку…

Айдар кивнул.

– Видимо, все так и было. Я пытался переговорить с Галиной, когда она более-менее пришла в себя, но она отказалась отвечать на вопросы – сказала, что ничего не помнит. Как знать…

– А вы не спрашивали Наталью про второй «урок смерти»? – перебила я полицейского. – Почему она сунула глушитель под матрас, ведь гораздо проще было выкинуть его вместе с перчатками?

Айдар усмехнулся и, жестом спросив моего согласия, закурил.

– Вот об этом Наталья рассказывала мне так, что можно было, закрыв глаза, верить каждому слову. Она даже чуть не разревелась, как дитя малое. Дело в том, что она панически боится крови. А тут, как только пальнула – вся была в кровяной пыли. Как она сказала, это был ужас – фонтан крови. И при всем при том Ольга, до того испившая пол-литра чая с насваем, была в состоянии транса и бесконечно говорила, уставившись на Наталью и обращаясь к ней не иначе как к Софье Златогорской. Наталья сказала, что чуть с ума не сошла от всего этого. Она сама не помнит, что делала с оружием и глушителем – просто выскочила вон и рванула в свою комнату, где по-быстрому переоделась, сунув перчатки и окровавленную кофту в первый попавшийся пакет. Позже она все это кинула в мусорный бак.

И вновь мы молчали – просто сидели, допивали свой кофе, докуривали свои сигареты, думая каждый о своем.

– Айдар, а как вы думаете – Наталья искренне раскаялась в содеянном?

Вместо ответа он только негромко и невесело рассмеялся.

– О чем вы говорите! Она рассказывала мне обо всех своих действиях как о настоящих подвигах и словно восхищалась собственной гениальностью и изобретательностью. Для нее все это – не тяжкое преступление, а увлекательная игра. Помните, мы с вами уже об этом говорили? Жестокие детские игры…

Вместо послесловия

Сами понимаете, жизнь не стоит на месте. Едва завершилось одно дело, как мне позвонил новый клиент, и я тут же с головой ушла в новую историю с неизвестными, а герои и обстоятельства «мистического дела» отодвинулись на второй план. И вот накануне Нового года старое дело вдруг неожиданно и забавно напомнило о себе.

Я решила побаловать себя и по случаю приобрела «горящую» путевку на десять дней в Хургаду. Новый год в Египте получился изумительным – краски Востока, древние пирамиды, увлекательнейшие экскурсии и вся местная экзотика. В последний день наша группа отправилась в Каир, чтобы отметить прощание с Египтом в ресторане под тем же самым названием – «Каир».

Мы сидели за роскошным столом, угощались разносолами и весело болтали. Вдруг ни с того ни с сего мне на память пришел тот октябрьский вечер в ресторане под тем же названием, но – в Тарасове. Как только все это всплыло в моей памяти, кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулась.

Передо мной стоял высокий молодой человек с удивительным лицом, словно скопированным с древних египетских рисунков. Он улыбнулся мне мягко и мудро и протянул руку, приглашая на танец, проговорив что-то непонятное на арабском языке. Разумеется, такому мужчине я не могла отказать.

Мы танцевали так, словно были одним телом, неторопливо беседуя на английском языке, который я знала в самом минимальном объеме – том, что дается во всех разговорниках. Потому и мой первый вопрос был классическим: «What is your name?» И знаете, что он мне ответил? Он мягко улыбнулся и произнес: «My name is Germes»…

Но это уже совсем другая история.