Тайна распятия

Скорее всего, монах, изготавливавший для Бекендорфа «кодекс», даже не подозревал о намерениях барона, он просто выполнял важную для послушника работу — переписывал Священное Писание. И вот лишь недавно случайно обнаружились старинные листы, оставленные монаху-переписчику в качестве образцов 150 лет тому назад. Теперь понятно, почему в Лондоне есть те же листы, только новехонькие, а не почерневшие и потрескавшиеся. Видимо, такого же качества древние листы хранятся и в Лейпциге…

Стоп!

А не в этом ли кроется причина того, что ему не дали возможности взглянуть на них? Но ведь программу исследования составлял Мюллер. Это он сказал о Санкт-Петербурге, Лондоне, Египте. Неужели он действовал сознательно? Но тогда он в курсе всех этих несовпадений или преследует совершенно другие цели…

Сергей Михайлович встал и, пребывая в состоянии глубокого волнения, прошелся по библиотеке. Ему не терпелось увидеться с Мюллером, но сначала следовало дождаться библиотекаря. Елизар появился через несколько минут. Сергей Михайлович поблагодарил его за помощь и попросил немедленно отвести к Мюллеру. Елизар не возражал, однако в первую очередь он неспешно сложил все листы обратно в коробку, завернул в ткань и сообщил, что, как только отнесет коробку обратно в хранилище, вернется за Трубецким, и они пойдут в базилику, где находится Афанасий и напарник Сергея Михайловича Ганс Мюллер. У Трубецкого не было другого выхода, как согласиться. Пока Елизар ходил в хранилище, Сергей Михайлович решил позвонить Анне, ибо его переполняло желание поделиться с ней своими выводами. Он достал мобильный телефон и набрал знакомый номер.

Анна откликнулась сразу, как будто ждала его звонка. Она была чем-то взволнована, однако Сергей Михайлович, увлеченный своими мыслями, заметил это не сразу, а лишь когда Шувалова прервала его на полуслове и сообщила, что у нее тоже есть важная новость. Оказалось, что на имя Трубецкого пришло письмо из Лейпцигского университета, в котором его приглашали в Германию на конференцию, посвященную публикации в Интернете Синайского кодекса. Предполагалось, что Сергей Михайлович выступит с докладом о палеографических методах идентификации древних рукописей. «Но ведь при первой встрече Мюллер говорил, что он из этого университета, почему же он не сказал ничего об этой конференции и о приглашении? — мелькнула у Сергея Михайловича вполне обоснованная мысль. — Точно, с этим Мюллером что-то нечисто!» Однако он решил не волновать Анну своими подозрениями, а лишь пообещал, что уже в ближайшее время закончит все дела и вернется в Киев.

В эту минуту снова появился библиотекарь. Сергей Михайлович закончил разговор и коротко, но очень настойчиво сказал Елизару:

— Прошу вас, отведите меня в базилику, это очень срочно!

Глава 10 Перстень святой Катерины

Пока Сергей Михайлович изучал сокровища монастырской библиотеки, Ганс Мюллер и ризничий Афанасий осматривали базилику Преображения, представляющую собой поистине великолепное зрелище. Редко какой храм может похвастаться таким убранством. Вход в нартекс базилики украшают резные двери из ливанского кедра, изготовленные еще в период крестовых походов, а двери в главный неф храма являются ее ровесниками. Над входной дверью помещена надпись по-гречески, из Псалмов: «Вот врата Господа: праведные войдут в них», — и икона Преображения. Двенадцать массивных гранитных колонн отделяют центральный неф от боковых. В каждой из них, в специальном углублении, закрытом бронзовой пластинкой с крестом, замурованы мощи святых, и на каждой из колонн помещено по минейной иконе XII века. Колонны увенчаны коринфскими капителями и соединены арками, выше которых расположены окна. Потолок базилики выполнен из ливанского кедра и расписан звездами на синем фоне. С потолка свисает более пятидесяти серебряных, медных, хрустальных и бронзовых лампад и светильников, а вдоль стен расположены многочисленные византийские, русские, грузинские иконы. Всего в храме насчитывается более двух тысяч икон.