Тайна распятия

— С этим никто не спорит, — ответил Кеннон. — Однако, на мой взгляд, то, о чем вы говорите, лишь подтверждает известный факт, что истинная вера в Бога и ее религиозное или символическое оформление — это разные вещи. Тот, кто по-настоящему верит, не нуждается в посредниках для того, чтобы общаться с Всевышним…

Они встречались и разговаривали практически каждый вечер, и так продолжалось с неделю, пока в монастырь не приехал еще один иностранец — профессор из Великобритании Натан Ковальский, который, как оказалось, свободно говорил по-русски. По какому-то мистическому совпадению буквально за пару дней до его приезда Шуваловой удалось сделать небольшое открытие. И вот как это произошло.

* * *

Одной из самых колоритных фигур среди местной братии был монастырский библиотекарь по имени Михаил. Это был высокий, статный мужчина крепкого телосложения, с большими сильным руками, лет, наверное, около шестидесяти. Честно говоря, он мало походил на монаха. Его заросшее лицо было испещрено шрамами. Кроме того, он был немым и отличался довольно угрюмым характером. Однако Анна умудрилась с ним подружиться. Остальные члены их небольшого исследовательского коллектива недоумевали, как ей это удалось, поскольку с ними библиотекарь был строг и весьма неприветлив. А объяснялось все просто: брат Михаил оказался родом из России и однажды, отчаянно жестикулируя, рассказал Анне свою историю.

В своей прошлой жизни он был военным, майором Михаилом Чечетовым и в советское время служил в Афганистане. Как-то раз подразделение, которым он командовал, выполняя задание, попало в засаду, и бойцы приняли неравный бой. К счастью, часть его людей смогла прорваться за огненное кольцо, в которое их взяли душманы — «духи», однако большинство моджахеды либо убили, либо пленили. Сам Чечетов, контуженный взрывом гранаты — это ее осколки изуродовали лицо майора, — тоже был пленен. «Духи» пытали его, издевались, едва не замучили до смерти, а потом, когда он им так ничего и не сказал, вырезали язык. Хотели и глаза выколоть, но какой-то полевой командир забрал Михаила к себе и заставил работать в его доме как раба. Несколько лет Чечетов провел в плену, и лишь в начале 90-х годов ему чудом удалось бежать. Случилось это при весьма удивительных обстоятельствах.

Однажды днем, чувствуя просто смертельную усталость, накопившуюся за многие годы, он, никогда ранее в Бога не веривший, неожиданно для себя самого упал на колени и горячо взмолился к Всевышнему, прося о спасении или о смерти. И вдруг сквозь застилавший глаза кровавый пот он увидел стоящего на вершине холма всадника в алых одеждах на белом коне и с копьем, которое тот держал острием вниз. Видение было настолько реальным, что, собрав последние силы, он бросился к этому всаднику. Однако, достигнув вершины, никакого всадника Чечетов не увидел, но вместо него далеко внизу, на серпантине горной дороги, он разглядел колонну автомашин. Михаил кубарем, не щадя сбитых ног и разорванной одежды, скатился с горы и понял, что это конвой с гуманитарным грузом. Миротворцы, сопровождавшие колонну, подобрали его. Именно тогда, размышляя над случившимся, он и уверовал в Бога, который послал ему столь чудесное избавление от плена. Однако Михаил не стал доверять свою судьбу командованию миротворцев. Через Пакистан и Ирак он попал сначала в Сирию, где провел несколько лет в одном из монастырей, а уж потом перебрался на Святую землю и принял послушание в монастыре имени явившегося ему святого Георгия.

— Но как же ваша семья, близкие, они ведь, наверное, разыскивали вас, ждали возвращения домой? — Анна не смогла удержаться от не совсем тактичного вопроса.

Михаил нахмурился и махнул рукой. Затем жестами дал понять, что родители уже умерли, а с женой, которая оставалась в России во время его службы в Афганистане, они расстались еще до его плена. Так уж случилось, что, пока он служил, она нашла себе другого мужчину, а детей, к счастью, у них не было.

Внимая рассказу брата Михаила, Анна не могла сдержать слез, настолько он ее тронул. Однако она даже не догадывалась, что была и та часть истории, которую Чечетов утаил. Он просто не мог, да и не хотел рассказывать ее никому. Ведь после того как его подобрали миротворцы, он не сразу попал в Израиль. Сначала Михаила доставили в ооновский лагерь под Кабулом и поместили в госпиталь, где подлечили и поставили на ноги. После выздоровления Михаил не хотел возвращаться на Родину, где его никто не ждал, как и не имел ни малейшего желания эмигрировать на Запад. Однако и в лагере находиться бесконечно долго он не мог. Определить его дальнейшую судьбу помог случай.