Тайна расстрелянного генерала

В штабе армии он вновь стал заместителем командующего. Начальник тыла молча следовал за ним, ожидая разноса или расстрела. Тем более что в мирные дни заместитель командующего не любил и не жаловал его. Но и Болдин, забыв о старых счетах, прятал глаза.

- Доложите обстановку, - коротко приказал он. - Без подробностей. Главное - насколько немцы вклинились?

- Н-не располагаю... Говорят, мехчасти противника уже под Гродно. Обошли.

- Что в вашем хозяйстве?

- Разбиты склады ГСМ. Танки нечем заправлять...

От напряжения глаза начальника тыла округлились, точно он ждал, что Болдин вытащит пистолет и тут же застрелит его.

- Свяжитесь с Минском, - устало сказал Иван Васильевич. - Доложите обстановку. Пусть перебрасывают горючее самолетами.

- Телефонная связь нарушена, - пробормотал начальник тыла. - Рации не могут пробиться в эфир. Сплошные помехи.

Болдин повысил голос и сверкнул глазами.

- Я вам сказал, свяжитесь с Минском. Любым способом. Ясно?

- Так точно!

- Я еду на КП немедленно.

Начальник тыла достал потрепанную "эмку", и Болдин выехал из Белостока на юго-запад. Когда город остался позади, Иван Васильевич занервничал. За горизонтом, который ограничивался горбатинкой шоссе и верхушками ближних деревьев, таилась погибель. Впереди наших войск не было. Такую возможность заместитель командующего вполне допускал. В любую минуту могли появиться немецкие танки или парашютный десант.

Они ехали около получаса. Вдруг адъютант заметил впереди на опушке леса две палатки и раскинутые по деревьям антенны. Водитель, не дожидаясь команды, повернул на грунтовую дорогу.

Навстречу из палатки вышел сам командующий армией генерал-майор Голубев. При виде его богатырской фигуры Болдин как-то сразу успокоился. "А ведь принял сегодня бой, - подумал он о Голубеве, - и ничего, держится. Пока такие вояки есть, не все потеряно. Драгоценная это вещь - мужская храбрость".

Командарм выглядел спокойным. Болдин вспомнил, что Голубев побывал уже в двух войнах, и решил: его спокойствие - не безмятежность новичка или глупца, а выдержка грамотного солдата, знающего, где противник, что он делает в данный момент, - а это в сложившейся обстановке самое важное.

Спокойствие командующего армией передалось Болдину.

- Ну, докладывайте, - произнес он таким тоном, каким сказал бы по другому случаю: "А плоховато встречаете гостя. Могли бы и постараться".

Голубев, казалось, остался доволен таким обращением.

- Сегодня вторая дивизия отразила танковую атаку немцев. Потери большие. Для провокации это великовато. Там, наверху, поверили, что идет война?

Так как Болдин не отозвался на выпад, считая себя причастным к этим "верхам", Голубев продолжил сдержаннее:

- Если за ночь не успеем перегруппироваться, он прорвет оборону. А снимать войска с других участков рискованно. Резервов не дадите?

Болдин напрягся, повел головой, прижимая подбородок к груди, точно хотел удостовериться, на месте ли генеральские звезды. Воспоминание о них всегда прибавляло ему значимости и меняло душевный настрой. Он расправил плечи и спросил отчужденно-жестко:

- Почему из 10-й армии не поступало сведений?

Начальник тыла от такого вопроса мгновенно вспотел, потому что дело могло потянуть на трибунал. Голубев же только сощурил прокуренные ресницы, и Болдин опять поразился уверенности этого человека, сквозившей в каждом слове, даже в движениях. Будто не он должен был оправдываться перед начальством и ждать наказания, а сам Болдин вместе со штабом округа оказались виноваты.

- Проводная связь нарушена, - прозвучал короткий ответ.

- Хорошо, - наставительно произнес Болдин. - Армейские рации?

- Работают очень плохо. Сейчас убедитесь. Вражеские станции их забивают.

Они вошли в штабную палатку. Во всю ее длину вытянулся деревянный стол с телефоном. Несколько табуреток. Во время недавних учений такая обстановка воодушевляла ощущением несокрушимости и прочности вооруженных сил. Теперь же внутренний вид палатки выглядел жалким, ущербным, порождал неуверенность и тоску. Но Болдин не был бы генералом и вторым лицом в округе, если бы показал свою слабость.

- Насколько противник вклинился в оборону? - жестко спросил он.

И Голубев, как на недавних учениях, подчинился немедленно, начал объяснения. В разрушившемся мире даже это стало удивлять Болдина. Он заставил себя встряхнуться.

35

В уцелевших телеграфных проводах неистовствовала буря. Радиоэфир стонал, кричал, корчился.

"К вылету готовы. Связи не имеем. Повреждена линия Лида - Гродно. Ждем указаний о действиях".

"Генерал-майор Семенов. В случае налета противника подниматься в воздух и уничтожить его. Докладывайте регулярно через час. В случае налетов - немедленно".

"У меня нет связи. Голубев".

"У аппарата генерал-майор Кокарев. Немедленно информируйте, что у вас происходит на границе? Выполняют ли войска приказ? Через сколько времени будет донесение? Поторопитесь. Введен ли план прикрытия? Жду ответа".

"У аппарата майор Петров. Танки противника прорвались в Бельск. Что делает Хацкилевич? А Никитин? Как дела у Пешкова?"

Связь прервана.