Тайна Ребекки

Я понятия не имела, что означает «выбросить красный флаг», и мама тоже не объяснила мне, но я знала, что красное – это что-то опасное. Меня сердило то, что у меня появились груди. Если они станут больше, то мне придется навсегда распрощаться с ролями принцев. Что мне тогда делать? Мне нравились мои обреченные принцы: я училась у них умирать. Я часто умирала на сцене, и умирала очень красиво, как уверяли меня все.

Когда мама узнала, что ей придется играть Дездемону, ее настроение переменилось в одну секунду. Глаза снова сияли, брови больше не хмурились. Она стала прежней – такой, какой я ее любила и восхищалась. И я тотчас забыла и про свои бинты, и про свое беспокойство о завтрашнем дне. Мы вместе с ней повторяли слова ее роли и пели «Песнь ивы» душным вечером в Плимуте. «У нее предчувствие, что она умрет, тебе так не кажется, мама? – спросила я, мама нахмурилась, посмотрела на море и ответила. – Возможно, Бекка. Может быть, моя дорогая».

И я смотрела, как умирает моя мама: снова и снова. Откинувшись на спинку шезлонга, мы вслух размышляли, как именно это мог сделать ревнивый муж: задавить подушкой или задушить ее собственными руками? Шекспир не оставил ремарки. И мама почему-то решила, что он должен набросить на Дездемону подушку.

– Куда лучше ложиться головой, Бекка, в эту сторону или в ту?

Почему-то Дездемона должна произносить свой монолог после того, как публика считала, что она уже умерла, что замолкла навеки. И этот монолог беспокоил маму. Она считала, что сначала надо сделать какой-то выразительный жест, затем резко подняться. «Это будет настоящей игрой! И моя Дездемона должна закричать. Она не будет покорной. Ее всегда играли неправильно, Бекка. Ведь эта молодая женщина пошла против воли отца и сбежала с мавром. Она сильна духом, это не покорная овечка – и за это мавр полюбил ее. Поэтому перед смертью она должна сопротивляться».

Ее слова меня опечалили, поскольку я разделяла каждое сказанное ею слово, но знала, что Маккендрик и слышать не захочет о такой трактовке роли. И он сделал все, чтобы ее попытки настоять на своем не заметили зрители. Он встал так, чтобы загородить ее от глаз публики, и держал наготове подушку, чтобы закрыть ей рот во время монолога. Но и без того слабый – в отличие от Маккендрика – голос мамы едва доходил до третьего ряда, о чем она не подозревала.

Я смотрела, как она умирает, снова и снова, и сердце мое обливалось кровью. Часы на камине в доме «Святая Агнесса» громко тикали, шли минуты – и судьба ей оставила только пять месяцев жизни, о чем никто из нас не знал. Каминная полка из черного мрамора и черная пасть камина. Но никакая репетиция не сможет подготовить тебя к смерти наяву, мой дорогой. И когда мама закрыла за собой дверь, уйдя в вечность, я была потрясена. Это произошло так быстро. Я словно окаменела и даже думать не могла. Дэнни закрыла ей глаза и накрыла простыней.

– Не делай этого, – попросила я. – А кто это там плачет? Я слышала плач младенца.

И Дэнни ответила:

– Тс-с, никакого младенца нет, с чего ты взяла? Это ты сама плакала, дорогая. Посиди рядом с ней, а потом мы с тобой поднимемся наверх, там тебя кто-то ждет…

Это был Девлин – он вернулся с того света. Но я забегаю вперед. И еще расскажу тебе обо всем подробно.

Представь мрачный туннель. И мы шли по нему пять месяцев. На одном его конце – моя мама; на сцене все еще горят газовые рожки. А на другом его конце – мой отец, и мы с ним в доме, который называется Гринвейз – он находится далеко от моря. А вокруг идет война, которую надеялись выиграть к Рождеству. Все наши женщины принялись вязать шарфы и перчатки для наших храбрых мальчиков, сражающихся на фронте. Мужчин, способных держать в руках оружие, уже призвали в армию.

Мама так закричала перед смертью – как она закричала во время первого исполнения своей роли в «Отелло», и мне кажется, Маккендрик никогда не мог простить ей этого. Мы с Дэнни сидели рядом в зале, и глаза ее наполнились слезами, когда Дездемона замолчала. За эти слезы я простила ей все, что произошло потом.

Я стиснула ее руку, потому что боялась за маму. Все у меня внутри сжалось в тугой комок, и мне вдруг стало плохо. А через какое-то время я поняла, что у меня началось кровотечение. Вот это и называется «красным флагом»? Я стала думать: как долго будет идти кровь и не умру ли я из-за этого? Кто умрет раньше – Дездемона или я?