Тайна рейса МН-17

— Да. Кабинет остается за Вами. И привлекайте к работе Саманту. Здесь дело тонкое, Роджер не подойдет, он подключится на более поздней стадии. Финансовые вопросы, я думаю, урегулируем без проблем.

Разговор закончился. Впереди была хорошо оплачиваемая работа, контакты с Самантой, интересное общение с Полом. Жизнь получила дополнительный импульс.

Полковник встал, попрощался с Майклом. Он сделал только пару шагов, как Майкл задал неожиданный вопрос:

— В Буэнос-Айресе в ночь на 19 января в своей квартире убит аргентинский федеральный судья Альберто Нисман.

Полковник был в курсе этого убийства, накануне он читал комментарии — политологи и журналисты были единогласны в причине преступления, но расходились в предположении заказчика убийства. Утром 19 января А. Нисман должен был явиться в парламент Аргентины по просьбе оппозиционных депутатов, чтобы озвучить имеющиеся претензии к президенту страны Кристине Киршнер и министру иностранных дел Эктору Тимерману. Суть претензий состояла в том, что, по мнению А. Нисмана, президент страны и глава внешнеполитического ведомства Аргентины пытались объявить невиновной группу иранских террористов, убивших десятки человек 18 июля 1994 года в еврейском культурном центре Буэнос-Айреса. Федеральный судья предполагал, что лояльные отношения президента и министра вызваны надеждами на выгодные экономические контракты с Ираном.

Противники президента Кристины Киршнер настаивают на убийстве, но есть и те, кто поддерживает официальную версию, что имело место самоубийство.

— Там убийство, а я в этом никогда не участвую, — решительно пресек возможные размышления Майкла Полковник.

Майкл удивленно посмотрел на Полковника, и ироническая усмешка мелькнула на лице. Полковник заметил ее и спокойно отреагировал:

— Когда убивают одного или двух человек — это убийство. Когда гибнут сто, двести и тысячи людей — это обстоятельства, политика или проект.

Майкл не стал обсуждать этот вопрос, лишь кивнул. Потом спросил:

— А кто мог стоять за этим? Официально обсуждают, что это дело рук иранцев.

Полковник не стал скрывать своего отрицательного отношения к этой версии, он еле удержался, чтобы не засмеяться открыто.

— Рука ЦРУ проглядывает из всех закоулков, это их почерк, стиль. А заказчик — Госдеп, — уверенно произнес Полковник.

Майкла заинтересовала эта точка зрения. Если Госдеп провел эту секретную операцию, то провел по своей инициативе. И, что интересно, без утечки информации. Упустить шанс и не послушать мнение специалиста было непростительно, поэтому Майкл попросил обосновать Полковника свое заключение.

— Рассмотрим три факта. Первый. Президент Аргентины Киршнер враг Госдепа и президента Обамы. Она поставила на альянс с Россией, отошла от «сердечного согласия» с нами, дружит с русскими, президентом Путиным и дала согласие на создание военно-морской базы. Что надо сделать в такой ситуации? Убрать ее. Физически убрать президента нельзя — результат будет противоположным, ореол мученика приведет к власти ее последователя.

Факт второй. Есть кандидат на президентский пост, которого мы поддерживаем. Осталось подкрепить его позиции путем компрометации действующего президента.

Третий факт. Что расследовал судья — иранские дела. Кого можно обвинить в нежелании огласки деталей? Иранцев.

Суммируем. Убрав судью, одновременно решаем все проблемы — компрометируем президента Киршнер, обвиняем иранцев и поддерживаем кандидатуру противника Киршнер на предстоящих выборах. Простая одноходовая комбинация в стиле ЦРУ. Поэтому не сомневаюсь, что тандем «Госдеп — ЦРУ» спланировал и осуществил эту операцию. А кто нажимал на курок, совсем не важно — спецагент, наемный киллер или бандит. В конце концов, могли «уговорить» самого судью — кто знает, какие скелеты были в его шкафу. Но уверен в одном, что в квартире судьи найдут какие-нибудь документы. Для усиления эффекта и результативности.

— Считаете, что их подкинули? Кто?

— Тот, кто убил. А изготовил их заказчик. Фальшивка высокого качества часто воспринимается как подлинник. Главное, о нем сообщить в СМИ, потом никто не будет вспоминать о его подлинности.

Разговор так же неожиданно закончился, как неожиданно прозвучал вопрос. Полковник учтиво поклонился и вышел из кабинета.

В приемной были Нэнси и Саманта, о чем-то спокойно беседовавшие. В большом объеме помещения они казались маленькими и хрупкими, особенно Саманта. Полковник приближался к ней и чувствовал, как защемило в груди. Странные неоднозначные чувства охватили его. Это был восторг от ее стройного тела, лица с удивительными глазами и тайного аромата тела, известного ему. Одновременно в нем возникло чувство обреченности, когда знаешь, что кто-то решает, когда ты выходишь в тираж.

Саманта радостно смотрела на Полковника. Холодная и скупая на эмоции Нэнси изобразила на лице что-то похожее на улыбку:

— Все нормально?

— Более чем.

Саманта хотела взять Полковника под руку, но воздержалась. Она быстро попрощалась с Нэнси и вместе с ним вышла в коридор, где не удержалась и аккуратно спросила:

— Договорились?