Тайна реки Гобилли

– А вон, сидит ваш молодой да сопливый. Вчера герой был, выкидухой тут махал.

Молодой парнишка со сплющенным носом зыркал вокруг себя исподлобья и молчал.

– Вы чё, суки? – Народ начал вскакивать с лавок. – Не дай бог. Да мы тогда вас всех в асфальт закатаем.

Кто-то бросился к парнишке, но его остановили. Империаловцы втянули головы в плечи, молчали, озирались и ждали, что будет. Но вот из их толпы поднялся мужик – худой, лысый, на вид лет шестьдесят. На руках весь его путь по зоне отмечен наколотыми перстнями. Похоже, авторитет.

– Успокойтесь, братва.

– Братва-а, бля?! Какая мы вам братва?!

– Он со вчерашнего вечера у меня на глазах, – авторитет кивнул в сторону молодого. – Не делал он ничего. Дурак, вот и всё. Пьяный базар.

Встал Хиславский.

– Да. Я могу подтвердить, что видел его весь день на пятидесятом пикете.

– А может он его ночью?

– Он в хате был. У нас нары рядом. – Авторитет побледнел, но голос был ровным.

– Пусть сам скажет.

– Вставай.

Авторитет глянул на парнишку и кивнул. Тот вскочил и развёл пальцы, как говорят, веером.

– Да я, в натуре, не при делах, пацаны. Бля буду…. – При этом он зацепил ногтем большого пальца правой руки за передний зуб верхней челюсти, а когда ноготь щёлкнул о зуб, он провёл им вдоль горла, будто бритвой. – Я бык, а не мокрушник, бля буду….

Снова начался гвалт. И тогда из общей массы поднялся бригадир монтажников Маслюков.

– Владимирыч, позволь мне поискать, пока светло, а?

Я посмотрел ему в глаза, не понимая чего тот хочет.

– Пойду пройду вдоль ручья, пока светло. Может, найду чего?

– Давай. Только возьми с собой кого-нибудь.

Маслюков кивнул кому-то из рабочих и оба покинули столовую. Гул меж тем нарастал. В глазах некоторых рабочих уже засверкали яростные огни. Кто-то требовал немедленной расправы. Я поднял руку.

– Тихо!

Кое-как народ угомонился. Парнишка со сплющенным носом, уставился в пол, обхватив голову руками. Авторитет что-то нашёптывал ему, шевеля одними губами, и озирался по сторонам.

– Значит так. Независимо от того, найдёт Маслюков, что-либо, или нет, я отправляю сообщение руководству предприятием, с просьбой сообщить органам о пропаже человека. Собрание окончено. Никаких мне тут самостоятельных разборок. Узнаю – уволю без разговоров. Всё!

Народ разошёлся по своим местам, а я двинул в штабной вагон, в котором у нас располагался спутниковый телефон и точка Wi-Fi. Генеральный не на шутку всполошился и заверил, что завтра же сообщит обо всём в полицию. Потом распорядился, чтобы я издал приказ, в котором бы запрещалось удаляться от вахтового посёлка после наступления сумерек на расстояние, которое я должен был определить сам. Дурь, конечно, но попробуй не выполни, и вся вина потом ляжет на тебя. Я положил трубку. В голове крутились разные версии, от самой страшной, до самой смешной. Вошёл Женя Хиславский.

– А может он….

– Не надо, Женя. Завтра прибудет следственная группа, пусть и ломают головы, может или не может. У нас с тобой своих дел по горло.

Он посмотрел на меня исподлобья и кивнул. Начали собираться мастера. Подходило время планёрки.

Сегодня планёрка закончилась на удивление быстро. А всего-то нужно было усилить контроль и поправить дисциплину. Тревогу вызывали только объекты, которыми занимался «Империал». Многие называли их просто: «Шарага». По сути, так оно и было. Ни техники у них своей, ни специалистов. Лопаты, кирки, да ломы. Работы продвигались медленно. Прораб клянчил то погрузчик, то экскаватор, то грузовик, но ни одной лишней единицы у меня не было, и сегодня я заявил во всеуслышание, что если «Империал» не ускорится, то часть объёмов я передам «Кедру».

Этим планёрка и закончилась.

Когда помещение опустело, вошёл Маслюков. В глазах тревога смешалась с едва проступающим хищным огоньком охотника.

– Дрянь дело, Владимирыч.

– Ну?

– Медведь.

– Что с Евстафьевым?

Маслюков опустил голову.

– Там яма. Мишка, видно, изюбря завалил, съел, сколько смог, а остальное в яму сложил, да валежинами сверху прикрыл, чтобы притухло. А этот, Евстафьев, видно на яму встал или рядом находился. Мишка пришёл поесть, а тут этот. Ну и….

– Что?!

– Да, как всегда. Шкура с затылка на лицо натянута, и спина сломана. Мишка ему руки обожрал и в ту же яму.

Я обхватил голову руками и уставился в пол. На спине выступила испарина. Я вдруг вспомнил, что недавно ходил там, совершенно один.

– Бли-ин.

– Ты, Владимирыч, там свяжись, да скажи, что бы менты промысловиков с собой прихватили. А мы с напарником до утра на лабазе посидим, вдруг медведь к яме заявится. Потому как, оставлять живым теперь его нельзя. Если медведь хоть раз человечины попробовал, всё – уже не отвадишь.

– Ладно. Только пока ни кому не слова.

– Знамо дело.

Маслюков ушёл, а я снова взялся за телефон.

3

Ровно в шесть утра на площадку перед вахтовым посёлком опустился вертолёт. Опергруппа – следователь, оперативник и криминалист, два медика и два охотника с собакой. Охотники в камуфляже, с карабинами. На карабинах – оптика. Старший группы – следователь Смагин с капитанскими погонами – представил группу и без долгих разговоров все двинулись к месту происшествия.