Тайна реки Семужьей (Художник Е. Селезнев)

— Поймать?.. — Барбос широко осклабился, будто услышал что-то очень смешное.

— Да, да! Поймать, — продолжала Наташа. — Ведь если пропадут два новосела — все поднимутся искать нас: милиция, воинские части, пограничники, комсомол! Ни одного камушка не оставят в тундре непроверенным. Трещинки не найдешь, Барбос, чтоб заползти в нее и отлежаться.

Убежденность Наташи, широкое движение руки, как бы подтверждающее, что со всех сторон уже идут люди выручать попавших в беду новоселов, смутили Барбоса. Окружающая его горная тундра сразу обрела новый, враждебный облик. Опасность могла таиться здесь в любой складке, рощице. Барбос хотел ответить Наташе, показать, что не ей, девчонке, бороться с ними, опытными тундровиками. Надо было сломить дерзкую, посмевшую противиться им. Но нужных сильных слов не хватало. Ругань не убеждала девушку и не страшила. Оставалось последнее средство — сила.

Барбос схватил жесткой рукой Наташу за шею. Девушка побледнела от боли и обидного сознания своей беспомощности. Она хотела что-то сказать — и не могла. Невольные слезы скатились по ее щекам…

Этого Володя выдержать не мог. Горячность прорвалась в нем внезапно и мощно, сметая все доводы рассудка. Пригнув голову, он бросился на Барбоса. Свалил юношу удар рукояткой-пистолета по голове…

…Володя очнулся. Голова его лежала на коленях у Наташи. С трудом раскрыл он глаза. Сазонов повернулся к нему спиной и зачем-то поправлял догорающие в костре головешки.

Немой стоял в стороне и смотрел на происходившее равнодушно, как посторонний.

Барбос поднял пистолет, навел его на Володю и сипло спросил:

— Говоришь… не выстрелю?

— Нет! — мотнула головой Наташа, прижимая к себе товарища. — А хочешь сам получить пулю в лоб… стреляй.

Володя увидел черный глазок дула и почувствовал, как лежащая на его лбу рука Наташи похолодела, стала влажной. В памяти его с изумительной быстротой и отчетливостью пронеслась вся недолгая жизнь: проводы отца на фронт, школа, походы за Оку, Кавказ, двухцветный зал горного училища, получение комсомольской путевки, веселый шумный эшелон… Володя собрал всю свою волю, силой отстранил тяжело дышащую Наташу, приподнялся и осипшим, срывающимся от волнения голосом произнес:

— Стреляй!..

Барбос с ненавистью уставился в искаженное и вместе с тем решительное лицо юноши. Наташа замерла…

И вдруг над ними с упругим шмелиным жужжанием пролетел камень, с силой ударился о землю и отскочил далеко в сторону.

Володя и Наташа радостно выпрямились. Пустить камень с такой силой Васька не мог.

— Федя! — закричали они, перебивая друг друга. — Назад, Федя. Они с оружием!

Барбос выругался и выстрелил наугад в кусты. Еще раз.

— Хватит! — резко остановил его Сазонов, поднявшись наконец от костра. — Убери пистолет. — А вы… — Он подошел к Наташе и Володе. — Запомните: шутки с вами кончены. Если что… мальчики у меня решительные. Учтите это дело.

Сазонов окинул их недобрым взглядом, потом поднял с земли очки Володи.

— А это мы приберем, — сказал он. — До времени.

— Я не могу идти без очков! — запротестовал Володя.

— Сможешь, — оборвал его Сазонов. — Меньше прыгать будешь. Герой!

И передал очки Барбосу.

Сазонов и Барбос отошли к Немому, по-прежнему безразлично наблюдавшему за происходившим на поляне.

Потеря очков настолько подавила Володю, что он не заметил легкого толчка в бок.

— Смотри, смотри! — горячо шептала Наташа и толкала его все сильнее. — Смотри же! На камень!

Как ни щурился Володя, как ни напрягал свое слабое зрение, без очков он не мог увидеть того, что так взволновало Наташу. Почти у самой верхушки огромного камня, под которым догорал костер, вспыхивал и гас яркий солнечный зайчик.

— Сигналит кто-то! — шептала Наташа дрожащим от счастья голосом. — Азбукой Морзе… Читаю. Записывай.

Она коротко и опасливо оглянулась на Сазонова. Тот горячо спорил о чем-то с Барбосом, почти не обращаясь к стоящему рядом Немому.

— Г… А… Г… А… — читала Наташа. — Еще Г… А… — На тонком, выразительном лице девушки радость сменилась удивлением. — Еще Г… Семерка… Двойка… А… А…. Семерка… Семерка… А… А… что-то непонятное… А… А… Двойка… Семерка… Г… А… А… Г…

Продолжая спорить с Барбосом, Сазонов случайно повернулся и перехватил неподвижный взгляд Наташи. Проследив его, он посмотрел на скалу и увидел таинственные сигналы.

Коротким движением руки Сазонов остановил возражавшего ему Барбоса и показал на камень. Теперь уже все три сообщника беспокойно смотрели на вспыхивающее и гаснущее ослепительно яркое пятнышко. Точки и тире! Тире и точки! Это Сазонов понял. Если б он мог прочесть таинственные письмена, вспыхивающие на темном камне!

Сазонов заметил, как чуть шевелящиеся губы Наташи повторяют прочитанное на скале, и крикнул:

— Пошли!

Поторапливаемая Сазоновым группа двинулась с такой поспешностью, будто за ней уже гнались. Особенно торопился Барбос. В его угрозах и ругани слышалась уже не только злость, но и растущая тревога.

— Ничего, ничего! — усмехнулась Наташа. — Теперь-то мы от вас не отстанем.