Тайна реки Злых Духов

— Не бойся! Без чаю тебя не оставлю. — Саша налил себе кипятку и снова обратился к Андрею Ивановичу: — Но ведь волокна асбеста, наверное, толще шелковинки?

— Нет, как раз наоборот. Они во много раз тоньше шелковой нити. Поперечное сечение одного волоконца хризотил-асбеста меньше одной десятитысячной доли миллиметра. Представляете? Такую нить невозможно даже увидеть простым глазом. Нужно сложить в ряд несколько десятков аобестинок, чтобы получить сечение человеческого волоса. Вот какие чудеса встречаются в царстве минералов!

Андрей Иванович налил себе чаю.

— Но еще более интересный минерал встретил я однажды на Дальнем Востоке, Это было несколько лет тому назад. Я вел тогда геологическую съемку в одном из районов Приморского края.

Однажды наш отряд повстречался там с местными охотниками. Мы сидели в лесу у костра и болтали о всякой всячине, когда один старый зверолов предложил нам отведать медвежьего окорока собственного изготовления. Мы охотно согласились.

Старик расстегнул свою суму и извлек из нее огромный кусок копченого мяса, небрежно завернутый в оберточную бумагу, обыкновенную оберточную бумагу светло-серого цвета, очень тонкую и достаточно грязную. Мне даже показалось, что она покрыта плесенью. Признаться, бумага эта не очень способствовала аппетиту. Но окорок оказался действительно великолепным, и мы его прикончили в два счета.

Тогда охотник посмотрел на грязную промасленную бумагу и покачал головой:

— Однако грязная стала земляная шкурка.

«Еще бы!» — подумал я, нисколько не удивляясь тому, что старик, не раздумывая, бросил бумагу в костер.

Но, к моему величайшему удивлению, она и не думала гореть. А когда через несколько минут он извлек ее из раскаленных углей и бросил на траву возле себя, то я увидел, что бумага осталась точно такой же, как и была. Только стала чище и белее. Впрочем, зеленые пятна, которые я принял за плесень, на ней сохранились.

Тут только до моего сознания дошло, что старик назвал ее «земляная шкурка». Я поднял диковинную «шкурку» с земли, чтобы рассмотреть получше. Но и держа ее в руках, я не мог отделаться от мысли, что это простая оберточная бумага. Даже на ощупь она ничем не отличалась от бумаги.

— Где ты взял ее? — спросил я охотника.

Он посмотрел на меня удивленными глазами и сказал:

— Как где? В земле, однако. В камнях. Там и живет земляная шкурка.

Это заинтересовало меня до последней степени.

Ничего подобного до сих пор я не видел. Я начал подробно расспрашивать старика, где и как встречается эта «шкурка». Но он смог сказать мне лишь то, что нашел ее в горах, между какими-то камнями, где она попадается довольно часто.

Я попросил у него кусочек «земляной шкурки», предлагая в обмен свой охотничий нож, но он замотал головой.

— Зачем обмен? Бери, коль она тебе нравится. Я найду себе еще, однако.

Я поблагодарил охотника и взял у него неизвестный минерал, чтобы позднее заняться его изучением. Но несколько дней спустя с нашим отрядом случилось несчастье. При переправе через бурную реку затонула лодка, в которой находились мои коллекции. Спасти их не удалось.

С тех пор прошло несколько лет. Я уж и забыл о «земляной шкурке», как вдруг снова встретился с нею в… Москве.

— В Москве?!

— Да, в Москве. Как-то я пошел в минералогический музей Академии наук и там на стене, под стеклом, увидел свою старую знакомую. Огромный кусок светлосерой оберточной бумаги, с характерным зеленоватым налетом — на поверхности, висел между двух витрин с минералами. Я обратился к сотруднику музея, и он рассказал мне, что это минерал куммингтонит, точнее, его разновидность, даннеморит, доставленный из Приморского края.

Долго я стоял в огромном зале столичного музея и смотрел на тщательно заделанный под стекло образец куммингтонита. А перед моими глазами вставала суровая дальневосточная тайга, старик-охотник, сидящий у костра, и его промасленная «земляная шкурка»…

Андрей Иванович закончил свой рассказ и некоторое время молчал, очевидно вспоминал далекий Приморский край или не менее далекую Москву. Молчание нарушил Петр Ильич:

— Куммингтонит?.. Я что-то не знаю такого минерала.

— Это силикат из группы амфиболов[5], — коротко ответил Андрей Иванович и, поймав недоуменный взгляд Саши, добавил: — Той самой группы минералов, к которой принадлежит обыкновенная роговая обманка. Знаешь ты такой минерал? 

— Роговую обманку я знаю, — живо отозвался Саша. — Петр Ильич мне ее показывал.

— Ну, вот и чудесно. А теперь, друзья, пора подниматься.

Часом позже они снова двигались по тайге. Обратный путь был легче. Андрей Иванович уверенно вел отряд по старым следам, быстро и безошибочно отыcкивая свои затесы на деревьях. Рюкзаки заметно полегчали. Самые большие завалы были расчищены. Да и сама тайга была уже не такой враждебной и угрюмой, какой она показалась, когда они впервые выбрались из самолета.

Но вот и «мраморный» овраг. Знакомый старый кедр тихо шелестел на ветру хвоей, словно приветствуя отважных путешественников и радуясь благополучному возвращению их со страшной реки Злых Духов.