Тайна римского саркофага

Во многих районах города состоялись митинги. Под охраной патриотов на улице Витторио-Венето, где помещалось главное немецкое командование, выступил коммунист Галафати. «Граждане Рима! — говорил он. — Сегодня, 7 ноября, годовщина русской революции... Славная Красная Армия гонит нацистского зверя в его берлогу... Смерть немецким захватчикам! Смерть фашистским наемникам!».

Когда немцы бросились на улицу Витторио-Венета, их встретили выстрелами и ручными гранатами.

В боевой группе охраны находились и Алексей с Вагнером...

Так была начата вооруженная борьба населения итальянской столицы против гитлеровцев и итальянских фашистов.

* * *

Вечером, под новый 1944 год, Марио сказал Алексею и Езику:

— Сегодня пойдем в гости.

Друзья посмотрели на него с удивлением. Марио улыбнулся:

— По-настоящему в гости. Не верите? Встречать Новый год, С рабочими, которые живут в пещерах... Захватим кое-что из запасов архитектора.

Они взяли с собой вина, закусок, сигарет.

Пещеры — это, конечно, не сладко. Но то, что увидели Алексей и Език, потрясло их. Тесные, мрачные подземелья. Мрак, сырость, холод. Среди взрослых, как привидения, маячили дети — оборванные, худые, с большими, болезненно блестевшими глазами.

Нежданным гостям все были несказанно рады.

— Мы пришли к вам, чтобы встретить Новый год, — сказал Марио и представил им друзей: — Вот это — Алессио, русский матрос, а это — Език, поляк.

Их сразу окружили ребятишки. Пришлось всю закуску раздать им, а Марио откомандировать за добавочным продовольствием.

Встреча Нового года затянулась за полночь. Пили вино, произносили тосты.

Возвращаясь, они молчали. Уж подходя к вилле, Алексей задумчиво сказал:

— Какие чудесные люди! И как плохо живут.

Марио, шедший рядом, вздохнул и сказал на ломаном русском языке:

— Вас, возможно, скоро повезут в партизанский отряд...

— Вот хорошо! — вырвалось у Алексея.

Уже дома, на вилле, Марио снова вернулся к этому.

— Может быть, мы больше не увидимся, — заговорил он приглушенным голосом. — И вот что я хотел вам сказать, Алексей. У меня в России есть один очень хороший знакомый. Если вы вернетесь домой, постарайтесь отыскать его и передать от меня большой сердечный привет.

— Кто он такой?

— О, это длинная история. — Марио вздохнул и, засунув руки глубоко в карманы, прошелся по комнате. — Но рассказать ее вам я должен... Садитесь, я тоже присяду... Это было летом сорок второго года. В составе восьмой итальянской армии я дошел до берега Волги. Я был тогда капралом и носил большие пушистые усы. Да-да, — усмехнулся он и показал: — вот такие... Бои шли большие. Немцы бросили на Волгу массу танков, артиллерии, авиации. Вместе с ударным батальоном СС мы закрепились на набережной, обороняли один дом. У меня в то время было всего лишь тринадцать солдат. Пытались сдаться в плен, но ничего не вышло: немцы были бдительны. Тогда мы решили помочь русским. Ночами стали воровать у немцев пулеметы, автоматы, гранаты, патроны. Когда немцы узнали об этом, командир батальона майор Миллер решил нас расстрелять. Но не успел — красноармейцы двести третьего полка семидесятой стрелковой дивизии уничтожили весь его батальон, а нас вместе с Миллером взяли в плен. Это было в конце декабря.

Допрашивал нас комиссар полка капитан Ильиных. Вот это и есть мой знакомый... Он очень хорошо отнесся к нам, итальянцам. В январе сорок третьего года нас привезли в один старинный город. Этот город я знал из истории.

Лагерь военнопленных находился около завода. Держали нас, итальянцев, вместе с румынами и венграми. Каждый день ходили на завод работать. Здесь мы увидели сплоченный рабочий класс, который делал все возможное, чтобы приблизить победу. В городе в то время работала антифашистская школа для военнопленных. В марте меня зачислили туда. Три месяца учился. Изучали русский язык, внутреннее и международное положение Советского Союза, военную и политическую обстановку на фронтах, положение рабочего класса в странах, захваченных Гитлером.

Была у нас своя художественная самодеятельность, проводили различные вечера. Несколько раз приносили нам книги на итальянском языке.

Школа помогла мне окончательно определиться в жизни. Я стал антифашистом.

Немцы даже в лагере стремились командовать своими «союзниками», унижать их. Таков уж «арийский дух». Некоторые из них пролезли в повара, в хлеборезы, устраивались бригадирами, нарядчиками, лагерными комендантами. На этой почве между немцами и военнопленными других национальностей возникали довольно серьезные трения. Особенно пренебрежительно они относились к итальянцам, называли нас «макаронниками»...

Марио, минуту помолчав, продолжал:

— В июне сорок третьего года небольшая группа итальянских антифашистов была направлена в Москву. А в начале июля нас на транспортном самолете отвезли к партизанам Югославии. У них мы пробыли неделю, через город Триест перебрались поодиночке в Италию. И вот, как видите, я остался верным тому, чему научили на вашей родине.

Марио помолчал.

— А вот моему брату Винченцо пришлось навсегда остаться в России...

— Убили? — глухо спросил Алексей.