Тайна рода Келлан Скай (СИ)

— Любишь вино?

— Да я вообще люблю выпить, — игриво ему подмигнула и кончиками пальцев пододвинула ближе к нему фужер. — А ты?

— Иногда. После тяжелого дня, — пригубил он медовуху.

Этого мало. Надо больше.

— Сегодня был тяжелый день, — вздохнула и устало улыбнулась, но он упорно не желал делать больших глотков. Смотрел на меня как-то хитро, будто заранее знал, что я удумала его напоить. Даже не по себе стало. А вдруг он и мысли читать умеет? О таком магическом воздействии никогда не слышала, но не удивлюсь, что оно существует. А кто, как не Келлан Скай способен на подобное?

— С этим не поспоришь. Что ж, тогда нам лучше подняться в покои и закончить этот день чем-то приятным, — скользнул он по мне похотливым взглядом, на что я опрокинула еще один бокал крепленого вина и поняла, что напоить этим вечером мне удалось только саму себя.

Глава 9 Первая ночь

Весь путь до супружеских покоев я прижимала к груди графин с вином, ощущая приятный виноградный аромат, который дурманил, но не помогал справиться с волнением. Но и от полного графина был свой прок. Я шла медленно и предельно осторожно, чтобы не споткнуться и не обронить ни капли. Это отвлекало от мыслей о предстоящей ночи. Я могла бы воспользоваться магией, и графин благополучно прилетел бы в место назначения раньше меня или приказать мертвым молчунам доставить его в целости и сохранности, но я вцепилась в него мертвой хваткой, стараясь не замечать улыбок Келлана по поводу моей странной прихоти. Знал бы этот бездушный некромант, что сейчас творилось у меня внутри. Мало того, что была не готова впускать кого бы то ни было в свое невинное тело, так еще боялась боли, которая являлась неотъемлемой частью близких отношений мужчины и женщины. В Академии я наслушалась таких историй от девиц, что уши сворачивались в трубочку от отвратительных подробностей. Странно, что многие рассказывали о соитии, как о чем-то прекрасном, но все их реплики подкреплялись великим словом «любовь», о которой я вообще ничего не знала и знать не желала. Всю свою жизнь я любила только одного мужчину — отца и нет такого второго на всем белом свете.

— Дарла, может, тебе все-таки помочь? Иначе мы до утра будем добираться до комнаты, — тяжело вздохнул некромант. Даже будучи хромым, он постоянно меня обгонял, а потом ждал, когда я с ним поравняюсь.

— А куда спешить? — не отрывая взгляда от плещущейся красной жидкости, отозвалась я. Он просто не понимал, как мне страшно. Не видел, как отчаянно я пытаюсь подавить этот страх, спрятать глубоко в подсознании пускай и столь нелепым способом. Он вырвал меня из привычного мира и с головой окунул в свой страшный и мертвый. Купил меня, словно дорогое украшение и считает своей собственностью. А взамен на богатство я должна родить ему долгожданного сына, ну а если дочь, то найдет другую несчастную. Денег хватит на сотню таких. В чем причина этого конвейера? Какую тайну он скрывает и почему мне рано ее открывать?

Келлан ничего не ответил и продолжил путь на второй этаж, но уже не останавливался, чтобы дождаться свою безумную жену, с особой лаской обнимающую графин. Я же настолько ушла в себя, что уже не замечала ничего вокруг. В душе завывала метель, а сердце заледенело от обиды на судьбу, по року которой оказалась в черном замке Данстара. Что же мне теперь делать? Как пережить самую ужасную ночь в своей жизни? Понимала, что сколько веревочке не вейся, а конец один и лучше перебороть себя сейчас. Может, одного раза ему будет достаточно?

Собрав всю волю в кулак, я отхлебнула вина и оставила графин на полу в коридоре. Быстрым и уверенным шагом направилась в покои и ворвалась в приоткрытую дверь. Прошла по центру комнаты прямо к спальной зоне и увидела мужа, лежащего под одеялом в ожидании супруги. На моей прикроватной тумбочке стояла ваза с охапкой синих роз, а лепестки витали под балдахином, складываясь в причудливые узоры. Поднос с закусками и наполненными фужерами завис в воздухе напротив меня. Приятный аромат окутывал мягкостью, и тихая красивая музыка доносилась от стен. Келлан присел в кровати, прикрывая одеялом нижнюю часть тела. Я впервые увидела его крепкий оголенный торс и поразилась количеству шрамов на его бледной коже. На ней почти живого места не было. Зато от черноты на руке не осталось и следа.

Он слегка улыбнулся и погладил ладонью место рядом с собой. У меня сердце затарахтело как оглашенное, а во рту пересохло. От волнения и страха руки покрылись противными мурашками, и я потерла пупырчатую кожу, стараясь успокоиться. Весь шарм созданной им романтики казался издевательством, а не красивым жестом, который направлен на мое к нему расположение.