Тайна родимых пятен или невероятные приключения Тишки Бедового и его друзей

В офисе начальник находился недолго. Когда представление частной фирмы закончилось, вспотевший Лаврентий Герасимович вышел наружу и глубоко вдохнул свежий воздух. От тяжёлой мыслительной работы, его лицо стало бордовым. Пока он отсутствовал, в природе ничего не изменилось: всё так же светило солнце, прячась в облаках; лёгким ветерком раскачивались вербы и липы, а на лугу паслись коровы и гоготали гуси… Но для Лаврентия Герасимовича бренное бытие уже представлялось иным, с другими оттенками и запахами. “На дерьме делать деньги? Это конец… – неслись мысли у неглупого человека глупого хозяйства. – И документы в порядке! Ну и времечко пришло… Успеть бы своё взять, а то останешься…” – оборвалась нить размышлений.

Придя в себя, торопливо сел в автомобиль и хрипло рыкнул водителю:

– В райцентр! И побыстрее…

– А мне как? – успел крикнуть Ротозеев.

– Приглядывай, чтоб всё было по закону и без нарушений порядка! – донеслось из отъезжающей машины.

– Будем стараться… – протянул вдогонку участковый.

Дождавшись, когда “Волга” скроется из вида, свирепо глянув на вышедших дельцов, Ротозеев с остервенением завёл мотоцикл и укатил в свою резиденцию в облаках грязной пыли.

Да, оборотистые хлопцы решили пойти дальше алхимиков – те пытались получить золото из минералов, а они – из всякого ненужного хлама, мусора и продуктов жизнедеятельности разнообразной скотины…

Если в пользе навоза селяне не сомневались, то какой толк от хлама и мусора?! – это ставило в тупик… Расценки, указанные в означенном выше объявлении, ещё больше отупляли. Была, правда, одна тонкость, не для каждого заметная: всё ненужное принимали в определённой пропорции со скотиньим дерьмом. Пропорция предполагала гораздо больше последнего, чем хлама, который собирали так, на всякий случай, и для пущей таинственности и значимости.

С неделю возле офиса кипела подготовительная работа. На бросовой ничейной земле, что на склоне оврага, подготовили площадку. Обошлось недорого: пара бутылок “анисовой” местного разлива, да бутыль солёных огурцов. Сенька-тракторист, последний из механизаторов колхоза, потрудился продуктивно и сноровисто. Его трактор, изводивший рёвом и скрежетом в течение дня всю деревню, как ни странно уцелел и не развалился в течение рабочего процесса.

На площадке соорудили два навеса: один для приобретаемого сырья-дерьма, другой – для нехитрого оборудования. Наняли двух работников из числа не совсем отчаявшихся и не до конца спившихся мужиков, и фирма заработала!

Первым начал сотрудничать с “Хламом” дед Родька. Чего-чего, а помёта у него хватало! Его, горячо любимые гуси, будучи ненасытными по своей натуре, так же исправно гадили. По этой причине, дед выделил гусиным отходам большую половину своего огорода, чтобы хоть как-то решать проблему их складирования и хранения. Соседи куда только не жаловались на неугомонного деда. Ароматы, исходившие из его огорода, изводили всех. А не дай Бог! неуправляемое пернатое стадо, потеряв всякие приличия, наведывалось к кому-нибудь – сметало на своём пути всё, как африканская саранча!

Дед потому и решился на этот отчаянный шаг к “Хламу-90”, что чувствовал задними частями – сгубит его треклятый гусиный помёт! Не очень веря в успех, как-то утром он приплёлся к офису.

Над лугом ещё стелился туман. Солнце косыми лучами выглядывало из-за холма. Дул лёгкий ветерок и шевелил редкие седые волосы старика. Потоптавшись перед крыльцом, покряхтев, Родька осторожно открыл дверь.

Встретил раннего посетителя Тишка:

– Заходите, Родион Кириллович, присаживайтесь, – пожав руку, приветливо улыбнувшись, усадил деда на табуретку. – Догадываюсь, с чем пожаловали. Правильно думаете, – не давая визитёру опомниться, продолжал Бедень. – Как первому клиенту, будет Вам и скидка…

Тут из соседней комнаты выглянул заспанный Филька. Хитровато глянув на деда, поддержал партнёра по-своему:

– Гусей надо бы побольше…

Когда круг солнца уже выглянул из-за холма, а туман в низине рассеялся, Родион Кириллович вышел из сарая-офиса. В руках бережно держал свёрнутые листы бумаги и выглядел крайне довольным.

В тот же день на не добитой окончательно тракторной тележке, с помощью незабвенного Сеньки-тракториста, гусиный помёт был перевезен под первый навес. Под вторым навесом работа кипела до позднего вечера. На следующий день гусиные отходы представляли из себя кучу аккуратно упакованных в полиэтиленовые пакеты брикетов одинаковых размеров. Не успели селяне обсудить метаморфозу, произошедшую с дерьмом, как к “Хламу”, укрыв полдеревни пылью, подкатил “Камаз”. Работники резво погрузили брикеты, и… дело пошло!

Протрезвевшего к вечеру деда Родьку, гульнувшего на “дерьмовые” деньги, долго пытали:

– Сказывай подробнее, что принимают?

– Дак у них же прописано… – мямлил дед, – дерьмо всякое: куриное, гусиное, телячье, свинячье…

– А старьё: радио, телевизоры, технику…

– Всё берут… – авторитетно заверял Родька, – как довесок к г…ну!

– Ну, дела! – выпучивали глаза бабёнки.

– Спешить надобно, – говорили те, что поумнее, – чтой-то здеся не так – может в один момент кончится… эта халява.