Тайна рождения славян

Выделение самостоятельных языков из исходной индоевропейской общности означает выделение соответствующих народов. А это уже историческое событие, которое должно оставлять свои следы. Выводы лингвистов на эту тему зачастую построены на априорных утверждениях, не согласованных с историческими данными. Поэтому они нуждаются в пересмотре. Такой подход характеризуется как структурализм[8].

Как было показано в [37] на примере германцев и как мы увидим далее на примере славян, формирование народов представляет собой сложную совокупность последовательно-параллельных и сопряженных этногенетических стадий с участием промежуточных этносов. И мы в этой чреде далеко не последние.

По этому поводу вполне справедливо примечание Чайлда: «Так, с помощью только языка невозможно составить представление о смысле исследуемого факта. Лингвист не решает праисторические и пракультурные загадки» [46]. Эту мысль продолжает Седов: «Для изучения освещения этногенетической проблематики языковые данные оказываются во многих местах недостаточными и неконкретными. Хотя язык и является существенным маркером этнических общностей, разрешение детальных процессов этногенеза находится за пределами возможностей лингвистической науки» [6].

Язык является абстракцией, поскольку он оторван от своих носителей, их материальной культуры и конкретной территории, на которой разворачивались события прошлого. Поэтому выводы таких работ являются вариантными.

В последние годы все более активно к историческим исследованиям начинает подключаться генетика и, в частности, такая наука, как этногеномика. Основной задачей является изучение геномного разнообразия в генофонде отдельных популяций, этносов, этнотерриториальных общностей и микрофлуктуаций генофонда. В ряду ее приоритетов история занимает весьма скромное место. Она не играет в этой дисциплине ведущих ролей, а лишь «оказывает влияние» на нее [47]. Тем не менее было показано, что предками американских индейцев являются выходцы из Центральной Сибири по мужской линии. А 80 % мужчин Европы относятся к родословным линиям верхнего палеолита (40 тыс. лет до н. э.), а не более поздних пришельцев с юга [47]. С помощью генетики был ниспровергнут миф-поговорка «в каждом русском есть татарин». Оказалось, что доля тюркских генов в русском народе составляет всего десятые доли процента. Считается, что геногеографическая карта может помочь обнаружить следы исторических событий.

Однако, как и любой инструмент исследователя, применение генетики имеет свои особенности и границы. Дабы избежать «открытий», необходимо отметить ряд из них. Во-первых, этнос невозможно характеризовать одним геном, а лишь их набором, часто дифференцированным по занимаемой территории. Даже если вы таковой имеете, то сказать об этнической принадлежности практически невозможно, так как подобный набор может встречаться и у других народов, например славянских, но в отличающихся пропорциях. Так, у русских гаплотип R1a присутствует в количестве 34–55 %, а у сербов и болгар 15–16 % [5]. Основными являются не генетические, а этнокультурные признаки, включая язык. Причина состоит в том, что народы складывались на базе далеко не единственной этнической компоненты, доля участия которых в зависимости от территории могло сильно отличаться. Так, знаменитый русский князь А. Боголюбский на 3/4 был половцем.