Тайна русского путешественника

— Ясно, — делая пометку в записной книжке, кивнул Илья. Игорь — это уже кое-что. Поищем в записной книжке покойного, глядишь, телефон племянничка и отыщется. — Ну а что с родственниками жены?

— Сестра у Галины была, старшая, Екатериной, кажется, звали. Семен Степанович говорил, артистка, — с презрительным смешком проговорила Анна Михайловна. — Не особо известная, в кино не снималась. Еще дочка у нее есть и внучка. Все живы-здоровы, в Петербурге проживают. Где — не знаю. Внучка вроде как недавно замуж вышла, помнится, они Семена Степановича на свадьбу звали, да он не поехал, чувствовал себя плохо.

— Значит, Екатерина Ивановна, — сделал очередную пометку Илья. — И квартиру им не оставили. Ну а приятели у покойного были?

— Да уж про приятелей я вам в прошлый раз рассказывала, — отмахнулась от него Анна Михайловна. — И вообще, разве станут люди нашего поколения разбоем промышлять? Старые мы уже для таких дел. Не до того нам, здоровья нет.

— А вот не скажите! — оживился Илья. — Вы телевизор смотрите?

— Ну, кто ж его не смотрит? Смотрю иногда.

— Вот недавно в новостях рассказывали про пенсионерку, за семьдесят ей уже было. Так она со своими подругами поссорилась и зарезала их поодиночке, а потом расчленила и на помойку вынесла. А вы говорите — возраст!

— Жуть какая! — встрепенулась Анна Михайловна. — Вот поэтому я новости и не смотрю. Только фильмы и сериалы.

— Ну так что с приятелями? Может, с кем во дворе в домино играл или в парке?

— Какое домино! У нас двор-колодец, — выразительно посмотрела на Илью хозяйка. — А вот в скверике напротив когда сидел, с кем-то иногда беседовал. Только говорили они о погоде да про цены на лекарства и прочую чепуху. За это не убивают.

— Анна Михайловна! — строго одернул ее Илья, который уже доел корюшку и теперь испытывал настойчивое желание запить ее пивом.

— Ну, из тех, кого я знаю, это Лев Борисович, живет в нашем доме, его парадная с улицы, и Николай Сидорович, но он уже на дачу с женой уехал, недели полторы как. Есть еще Полина Николаевна, но та в санаторий уехала на прошлой неделе, от собеса путевку получила бесплатную и уехала. А Льву Борисовичу, к слову, уже восемьдесят один год, — недовольным голосом подытожила Анна Михайловна.

— С улицы парадная? А квартира какая? — поднимаясь, спросил Илья.

— Не знаю. Но второй этаж, окна справа от парадной, — поднимаясь вслед за ним, сообщила Анна Михайловна.

— Огромное спасибо за корюшку. Очень вкусно! — поблагодарил на прощание Илья и отправился ко Льву Борисовичу.

Выйдя на улицу, он пересек узкий переулок и, встав напротив дома покойного Колокольникова, обозрел унылый, облупившийся фасад старинного, некогда красивого пятиэтажного дома, выкрашенного каким-то умником в безобразный буро-желтый цвет. Парадная с улицы обнаружилась одна-единственная, посередине дома. На втором этаже, судя по оконным рамам, имелись всего две квартиры. В одной рамы были белые, новые, пластиковые, в другой — старые, деревянные. Судя по всему, Лев Борисович проживал именно в этой квартире.

За обшарпанной, не менявшейся, очевидно, со времен постройки дома дверью раздалось едва слышное дребезжание звонка. Илья с разочарованием прислушался к неживой тишине, царившей за дверью. Но тишина оказалась обманчивой.

— Кто там? — раздался из-за двери высокий, требовательный голос.

— Из полиции. Лейтенант Борисов Илья Дмитриевич! — погромче крикнул Илья, доставая удостоверение. Пенсионеры любят, когда им показывают удостоверения.

— Поднесите его ближе к глазку, — приказал голос из-за двери.

Илья подчинился.

— Одну минуточку, я позвоню вашему руководству, проверю подлинность документа, — откликнулись из-за двери.

У Ильи лицо вытянулось от такой нечеловеческой подозрительности. Но делать было нечего, пришлось ждать. К счастью, недолго.

— Господин лейтенант, что вам угодно? — спустя минут десять спросили из-за двери, по-прежнему не спеша открывать.

— Мне нужен Лев Борисович. Откройте, пожалуйста. Очень неудобно разговаривать через дверь, — с трудом сдерживая раздражение, попросил Илья, чувствуя, что еще немного — и он вызовет для вредной старушонки группу захвата.

— Одну минуту, — раздалось в ответ на его вежливую просьбу, — я узнаю, сможет ли он вас принять.

— Да блин! — тихонько выругался Илья, проклиная старческую подозрительность.

Но к счастью, в этот момент звякнули задвижки и запоры, и дверь распахнулась. За хлипкой старой дверью оказалась другая, новая, железная, очень массивная, снабженная несколькими солидными замками. А вместо глазка обнаружилась видеокамера с закрепленным на стене прихожей экраном. Однако у старушки определенно мания преследования, отметил про себя Илья, шагнув в тесную, плохо освещенную прихожую.

— Разувайтесь, пожалуйста. Вот вам тапочки, — послышался откуда-то из темноты, из-под вешалки уже знакомый Илье высокий голос.

Он нащупал предложенные тапочки и так же на ощупь двинулся вслед за хозяйкой в глубь квартиры.

— Сюда, пожалуйста.