Тайна рыцарей тамплиеров

В этой комнате не просматривалось двери ни в одной из четырех стен. Свод в ней был цилиндрический, но и он не имел ни лаза, ни входа, ни даже маленького круглого отверстия, какие бывают в тюрьмах. На полу ни костей, ни цепей. Только осыпь. За все время, пока Пьер работал каменотесом, ему еще не приходилось видеть комнату, в которую невозможно войти. Но на Востоке — сказал себе Пьер — все не так, как он привык.

Он убрал факел из дыры и пополз назад. Качая головой, он поспешил домой. На следующий день была суббота, и Сюзанна хотела пойти на большой базар в христианский квартал. Арнольд обычно гордо шествовал впереди, неся корзину с покупками на голове, а малышей Сюзанна вела за руку. Как прекрасно иметь жену и детей, и Пьер слегка улыбнулся, ему снова вспомнилась фраза господина де Пайена: «Я надеюсь, тебе не придется сожалеть о том, что ты взял их с собой». До сих пор сожалеть ему не приходилось.

На следующий день в Иерусалим приехал граф Шампанский, друг аббата из Клерво. Арнольд сидел на пороге дома и наблюдал за людьми и вьючными животными, которые шли на рынок в христианской части города. У иерусалимских мусульман большой базар был только в воскресенье. Сквозь крики, раздававшиеся со всех сторон, послышался клич герольда:

— Прочь с дороги! Дорогу графу Шампанскому!

Арнольда это мало заинтересовало. Ведь иностранные рыцари очень часто приезжали в Святую Землю, чтобы служить королю Иерусалимскому. Всегда где-то у границ шла война. И Арнольд, совершенно не придавая значения этому событию, закричал, войдя в дом:

— Приехал какой-то граф Шампанский, — и очень удивился, что отец, не сказав ни слова, выбежал на улицу.

— Граф Шампанский, — сказал господин де Монбар Пьеру за неделю до этого, — чья страна больше земли, принадлежащей королю Франции, скоро приедет к нам навсегда. Он вверит свою страну умному и дельному племяннику. Даст, как и мы, монашеский обет патриарху и станет нашим братом.

Пьер побежал к дому тамплиеров. Там он стал свидетелем сердечного приема. Граф Шампанский обнимал тамплиеров с такой радостью, словно он их потерял и снова нашел, не надеясь на это. Каждого он оглядел с головы до ног. Затем все стали весело смеяться: как изменились старые друзья за это время! От присущей им когда-то элегантности теперь не осталось и следа они стояли в подаренной им одежде, лишь частично прикрытой серыми рясами. Оруженосцы также с удивлением смотрели друг на друга, за прошедшие годы они выросли и стали настоящими мужчинами. Они опечалились, узнав о том, что случилось с Эсташем, ведь каждый помнил его веселым мальчиком.

Пьер поплелся к себе домой. Сегодня, конечно, он не был нужен для подземных работ. Он мог пойти вместе с Сюзанной на рынок и понести туда на плечах «маленькую восточную принцессу», ставшую толстенькой девочкой. Арнольд все еще сидел на пороге.

— Граф Шампанский, — сказал Пьер, сев рядом с ним, — это друг монаха, который исцелил меня от смертельной раны. Графу, должно быть, чуть больше пятидесяти лет, волосы у него седые. Он имеет величественную осанку, именно такую, с которой обычно представляют себе рыцаря. Если же посмотреть ему в глаза, можно заметить, что он не просто старый рубака, они светятся мудростью и добротой. Ходят слухи, что граф попросил аббата из Клерво, чтобы тот считал теперь его племянника и наследника своим другом вместо самого графа. И поскольку аббат дал ему на это согласие, он сел на корабль и приплыл сюда. Теперь граф Шампанский здесь и станет тамплиером. Вероятно, он даст монашеский обет уже завтра.

Пока Пьер говорил это сыну, тамплиеры ввели друга к себе в дом и приготовили ему ванну. Оруженосцы графа поспешно развьючивали лошадей и вносили в комнаты багаж.

Когда же десять господ собрались для беседы, граф Шампанский рассказал о том, что случилось за прошедшие шесть лет. Ведь не напрасно он остался в Европе.