Тайна седьмого уровня

– И что? – окончательно исключив из разговора Виталия, саркастически усмехнулся я. – В лучшем случае до Вилково доберемся, точнее, если штурман наш ничего не перепутал, до границы этой самой запретной зоны. А дальше? – и, словно оспаривая свое же собственное мнение, тут же добавил: – Хотя, там они нас так и так ждут, поэтому таиться особого смысла все равно нет. Хрен его знает, может, ты и прав – сократим расстояние по максимуму, а там уж по обстоятельствам…

– Так что, на прорыв? – Сергей был на удивление спокоен, в отличие от несчастного Виталия Ивановича, все глубже втягивающего голову в плечи.

Да уж, мужик, тебе просто фатально не повезло – меж таких двух огней оказаться…

– Ага, – почти весело подтвердил я. – Тормози, в кузов перелезу и Вовчика проинструктирую. За полкилометра остановимся, капот поднимем и оглядимся: может, все не так страшно. А если наоборот – тогда как-нибудь по другому сработаем.

Капитан кивнул и, не сворачивая на обочину, остановил «сто тридцатый». Я спрыгнул на асфальт и с удовольствием потянулся, кивнув нашему пленному в сторону кузова, откуда уже протягивал руку уставший трястись в одиночку и оттого довольно ухмыляюшийся Вовчик.

– Лезь, Виталий Иванович, теперь твое место тут…

Как ни прискорбно это признавать, но мы ошиблись. Ошиблись, когда, притормозив в трехстах метрах от обещанного поста, решили, что прорвемся. Ошиблись, считая, что нас здесь еще не ждут и что, несмотря на всю серьезность поисков и излишнюю осведомленность о конечной цели нашего путешествия, предугадать захваченный катер и грузовик нашим преследователям не под силу. Ошиблись, с ходу тараня ЗИЛом перегородившую дорогу гаишную «Волгу» и в два наших с Вовчиком ствола расшвыривая по сторонам так ничего и не успевших понять автоинспекторов вместе с приданными им в качестве усиления солдатами.

Каждый человек, чем бы он ни занимался в своей жизни, имеет это право – право на ошибку…

Оставшийся за спиной расстрелянный пост оказался всего лишь приманкой, обманным маневром неведомого противника, с легкостью принесшего в жертву этих, скорее всего даже не посвященных ни в какие подробности, парней.

Настоящая засада, замаскированная по всем правилам военной науки, находилась не здесь, а в сотне метров впереди, за скрытым высокой насыпью поворотом дороги. Там, в придорожных кустах по обе стороны от шоссе, надежно укрытые от посторонних глаз масксетями, замерли в ожидании добычи две БМП, готовые перекрыть огнем тридцатимиллиметровых автоматических пушек каждая свой сектор, а в высокой, запыленной проносящимися автомобилями траве залегли вдоль обочины несколько десятков солдат с самым разным – от штатных АК-74 до раскоряченных на невысоких треногах короткоствольных АГС[28] – оружием.

Сидящий в кабине Сергей всего этого безобразия еще не видел, изо всех сил пытаясь усмирить почти потерявший управление грузовик, рыскающий на простреленных колесах из стороны в сторону, а нам из кузова уже открылась вся картина в целом. Неприглядная картина; я бы даже сказал – с некоторым оттенком безысходности.

Похоже, шутки кончились – это в Раздельной они еще могли позволить себе поиграть с нами, попытавшись захватить живыми (эх, знать бы зачем?), а здесь… Мы все-таки переиграли их, подобрались слишком близко – и теперь, боюсь, у них оставался только один выход – любой ценой уничтожить нашу группу. Уничтожить – или рискнуть тем, чем, как я понимаю, рисковать они очень не хотели.

Они выбрали первое – ударили, даже не дожидаясь, пока автомашина поравняется с ближайшей БМП. Откуда-то из зарослей знакомо ширкнул РПГ и стартовавшая граната, отмерив последние секунды нашего бренного существования, ударила в капот многострадального ЗИЛа.

Окружающий мир ослепительно вспыхнул, расширяясь за несколько неисчислимо малых наносекунд до бесконечности и скрываясь в огненном мареве близкого взрыва, и исчез в спасительной бархатной пустоте покинувшего уязвимое тело сознания…

ГЛАВА 20

Сознание возвращалось тяжело, словно категорически не желая расставаться со спасительным покоем подаренного контузией беспамятства. Н-да, это вам не осторожное пробуждение от навеянного (или как там он говорил: «наведенного», кажется?) Посланником цветного морока, это именно она – добрая старая контузия со всеми своими непременными атрибутами – тошнотой, жуткой головной болью и головокружением. Короче, пробовать не советую, честное слово!

И еще этот шум… Очень знакомый шум, кстати. И вполне привычная металлическая дрожь под лопатками… Елки-палки, это как же меня угораздило в вертолете-то оказаться? Или я чего-то упустил? Н-да, много пить вредно! Мало, впрочем, тоже… Последнее– самое страшное: вот я, к примеру, кроме глотка дармовой водки под плеск сонных днестровских волн ничего в рот не брал – и вот вам, пожалуйста! В вертолете каким-то образом очутился, лечу куда-то… Бред! Точно бред, особенно эти мысли.

На сей оптимистической ноте я наконец полностью вышел из беспамятства, вновь получив способность более-менее трезво оценивать окружающую обстановку.