Тайна сердца

Сжав кулак до боли, Илья недовольно посмотрел на отца и лишь через минуту обернулся к женщинам и Даше. Он видел, что девочка смотрит на него внимательными, несчастными, влажными от слез глазами. Большие, невероятного синего цвета, с пушистыми темными ресницами глаза девочки в этот миг выражали покорность и нежность. И Илья тут же осознал, что опять эта гадкая девчонка своими завораживающими очами и хорошеньким личиком обаяла всех и разжалобила. Оттого все, и даже его родители, встали на ее сторону. А он вместо пострадавшей стороны, выглядел в их глазах каким-то жутким злым старшим братом.

Даша отчетливо видела дикую злость и обиду в ярких аквамариновых глазах юноши и сжалась под его угнетающим взглядом, но все же прямой взор от его лица не отвела. В следующий момент девочка отчетливо разглядела ненависть, написанную на его лице, и похолодела.

– Илья, я жду! – уже угрожающе заметил Григорий Николаевич.

– Извини меня, Дарья, – сквозь зубы процедил Илья. Юноша знал, что, если бы они были сейчас с девочкой одни в гостиной, он бы ей показал, как жаловаться и выставлять его перед всеми в дурном свете. Ведь Илья прекрасно понимал, что она во всем виновата, и по рукам получила заслуженно.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Теплов. – И впредь не смей поднимать руку на сестер, иначе будешь наказан.

– Теперь я могу идти? – колко спросил юноша, вновь переводя взор на отца.

– Иди, – кивнул Григорий Николаевич.

Илья вихрем вылетел из гостиной, ощущая, что готов еще раз влепить затрещину этой смазливой изворотливой девчонке, которая унизила его перед всеми.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Дикарка

Глава I. Купала

Санкт-Петербург, особняк Тепловых на Фонтанке,

1765 год, март

Даша осторожно раскрыла музыкальную шкатулку, и оттуда полилась тихая прекрасная мелодия. Маленькая ажурная танцовщица, что находилась внутри, закружилась на одной ножке. Девочка заворожено смотрела на движения маленькой статуэтки-танцовщицы и на ее глазах непроизвольно выступили слезы.

Вот уже почти год она жила в доме дяди Григория Николаевича. С той поры, как ее отец тронулся рассудком, жена ее дяди, Марья Ивановна, настояла на том, чтобы маленькая Даша жила вместе с ними под ее присмотром.

Еще год назад, в том веселом декабре, когда шестилетняя Даша на святки гостила в этом помпезном особняке, она даже не представляла, что жизнь ее изменится до неузнаваемости. Тогда на святки девочка была счастлива, рада и спокойна. Ведь рядом были ее родители. Ласковая матушка и строгий, но любящий отец. Но потом, следующей весной, все изменилось. В апреле месяце у матери Даши, Екатерины Федоровны, начались схватки, и все с нетерпением ждали на свет наследника. Но случилась трагедия. Екатерина Теплова, промучившись трое суток, не смогла разрешиться от бремени и умерла от потери крови. Ко всеобщему горю умер и малыш, который задохнулся в утробе матери.

После этого отец Даши, Сергей Николаевич, который обожал свою молодую жену, лишился рассудка, превратившись в безумца. Первые дни после смерти жены Екатерины он до того вышел из себя, что его пришлось даже связать. В столицу срочно послали гонца. И уже спустя сутки, не останавливаясь ни на минуту, в Москву приехали Григорий Николаевич и его жена Марья Ивановна. Они застали Сергея Николаевича в диком помутнении рассудка. Он все время то кричал, изрыгая проклятья, то плакал, как младенец, рвал на себе волосы и корил себя за то, что не смог спаси горячо любимую Катеньку. Ни строгий разговор со старшим братом Григорием, ни задушевная беседа с доброй Марьей Ивановной не возымели никакого действия на Сергея Николаевича. Единственное, чего удалось добиться, – это некоторого облегчения, Сергей Николаевич перестал крушить мебель и начал принимать успокоительные средства, которые прописал ему от нервов лекарь-немец.

С маленькой Дашей тоже было не все в порядке. Поначалу крепостные, служащие в доме, чтобы не травмировать малышку, скрыли от девочки смерть матери. Но спустя два дня Даша тайком пробралась в спальню матери, в которую ей строго-настрого запретила заходить няня, и увидела мать в гробу. Екатерину Федоровну в тот момент обмывали, готовя к погребению. Девочка в ужасе поняла все и, залившись горькими слезами, убежала из усадьбы. После почти сутки Дашеньку искали все крепостные и крестьяне по окрестностям.