Тайна Северного креста

Немцы вошли в азарт, и, казалось, уже вот-вот настигнут беглецов, как вдруг те резко остановились, развернули коней и устремились им навстречу. А со всех сторон уже наступали другие воины, и среди них были и рыцари, а не только дикари-жмудины, как немцы их называли. Тевтонцы поняли, что попали в засаду, но было поздно. Пришлось принять бой. Противников было слишком много, и они наседали со всех сторон. Возглавлявший отряд Бруно фон Маленфрут оказался лицом к лицу с польским рыцарем, бившимся весьма умело. Сразить его вмиг, как хотелось, не удалось, и схватка затянулась. Никто не мешал рыцарям, хотя за ними внимательно наблюдало множество глаз, – общий бой практически закончился. Янек сражался яростно и настойчиво теснил неприятеля. И тот не выдержал – сдался.

Покончив с вылетевшим из замка отрядом, воины стремительно понеслись на помощь пану Пешеку и его группе. Но там уже тоже все было кончено. Пан Пешек громил тевтонцев как рассерженный вепрь, потревоженный в своих владениях. Вспоминая вновь и вновь, как его захватили простой сетью, будто кролика, и что собирались с ним сделать, он становился еще злее, силы его удесятерялись, и немцы пришли в ужас. Крепость была взята. Еще двое пленных рыцарей, бледные и растерянные, сидели на своих лошадях под бдительным присмотром польских воинов. А остальные принялись крушить замок – чтобы и воспоминания о нем не осталось, сказал князь Скирвойло.

Вернувшись в малый походный лагерь, отряд князя разделился. Поляки двинулись в Мазовию, увозя с собой плененных немецких рыцарей, а жмудины ушли вглубь своих лесов, к месту зимней стоянки. Холода и морозы были на подходе. А силы после удачной осенней кампании надо было восстанавливать. Предстояло похоронить убитых и забрать с собой раненых. Поляков тоже возвращалось меньше, чем прибыло, – двое мазовецких рыцарей и пятеро воинов остались навсегда лежать в жмудской земле.

Обратная дорога была нетрудной. До границы их проводили, а дальше уже пошли свои земли, где в каждом селении, в каждом поместье с радостью принимали воинов, нанесших урон ненавистным тевтонцам, и много злых взглядов и слов досталось немецким рыцарям.

Две долгих недели продолжался их путь, и за все время считанные разы удавалось влюбленным поговорить свободно. Они только издали перебрасывались взглядами, да иногда обменивались несколькими словами. Лишь возле самой Варшавы, где сейчас, как они узнали, находились князь и княгиня Мазовецкие, удалось им уединиться ненадолго под охраной верного Ласло. И тут впервые прозвучало слово «люблю». Рыцарь Янек из Збыховца дал обет своей избраннице верно служить ей до конца дней.

Глава 7 Ингуш Утренняя Зорька

Мазовия, весна 1410 года

Данелька была славной улыбчивой девушкой. Ее жизнь к особой радости не располагала, но характер брал свое – она всегда была светла и весела как птичка. И только когда ее уж очень донимали двоюродные братья и сестры, изливала обиду в слезах на груди своей доброй няньки Немены.

Жила Данелька в старом мрачном замке Рудь, что стоял в мазовецких лесах на небольшом пригорке над заросшим ряской прудом. Приходилась она племянницей старому пану Тадеку, владетелю замка, – была дочерью его родной младшей сестры. Эти земли мазовецкие уже много лет назад перешли под власть Тевтонского ордена, и немцы хозяйничали здесь, как у себя дома. Пан Тадек давно смирился с этим и верно служил орденским рыцарям. И даже обиду им не припоминал. Ведь случилось так, что, когда большой отряд тевтонцев прибыл в эти края, кто-то из них обесчестил сестру пана, взяв ее силой. Родив в положенный срок девочку, которую назвала Данелькой, молодая мать, не выдержавшая позора, утопилась в пруду. А девочка росла непонятно кем – и не панна, и не работница. Однако панские родные дети помыкали ею и с жестокостью называли девочку нагулышем.

Теперь же настали трудные времена, когда отношения между польским королем и орденом обострились, и жизнь в пограничных с подвластными Мазовецкому князю местах стала опасной. Польские воины все чаще налетали на захваченные немцами пограничные замки и рушили их, ослабляя орденские силы на границе. Пан Тадек привел в готовность гарнизон своего замка. Был он невелик, но и слабым назвать его было нельзя.

Пан Тадек, верно служащий крестоносцам, был, конечно, на их стороне. Но люди-то его видели, что происходит на самом деле, ведь не на необитаемом острове жили. Крестоносцы совсем распоясались. Сказывали, что они напали на Добжинь, гарнизон замка перебили, город разграбили и много жителей жизни лишили. То же случилось и в Рыпине, и в Липно. Тьма людей погибла. Жгли все и всех, как говаривали. Захватили Бобровники и Злоторыю, и только благодаря вмешательству епископа Плоцкого население этих городов избежало поголовного истребления. И в земли Януша Мазовецкого вторглись ироды окаянные. Но здесь сын князя, Болеслав, дал им отпор, а потом ворвался в орденскую землю, сжег Зольдау и опустошил окрестности вплоть до самого Растенбурга. Малая война шла уже полным ходом и всерьез.