Тайна сибирских орденов

Секретную экспедицию возглавил чекист Андрианов, комиссаром поехал Давыдов, взводами командовали Зарубин, Исаков, Сорвачев и Симаков. Под их началом было 123 бойца, вооруженных кроме винто­вок тремя пулеметами и скорострельной пушкой «Маклин».

Планировалось захватить Ляпино врасплох. 19 ноября 1918 года красный отряд двинулся к Уральским горам.

Шли восемьдесят дней, спали прямо на снегу, костры не разжига­ли, опасаясь, что заметят дым. Но все эти предосторожности оказались напрасными. Усть-щугорский крестьянин по прозвищу Матрос Мить по короткому Сибиряковскому тракту добрался до Ляпино и предупре­дил охрану хлебных амбаров о движении красного отряда (позднее крас­ные его расстреляли). Ляпинская дружина устроила на подходе к селу, в деревне Щекурье, засаду из 42 охотников.

Андрианов со взводом Исакова двигался в авангарде экспедиции. Они первыми попали под пули и были тяжело ранены. Командование отрядом принял на себя Зарубин, бывший унтер-офицер Преображен­ского гвардейского полка. По Щекурье, ориентируясь на церковь, крас­ные открыли артиллерийский и пулеметный огонь. Оставшись без пат­ронов, белые отступили к Обдорску.

27 ноября 1918 года красные вошли в Ляпино. В селе никого не было — все население, включая женщин и детей, бежало в лес.

Выходившая в Усть-Сысольске (сейчас Сыктывкар) газета «Зырян­ская жизнь» так писала о захвате Щекурьи: «Наши части заняли Щекурьинское, что в пяти верстах от Ляпина. При занятии ранены 6 товари­щей, в том числе командир коммунистического отряда тов. Андрианов и его помощник тов. Исаков. Убито 6 лошадей».

Красные превратили Ляпино в укрепрайон: выдолбили в мерзлой земле окопы, обложили их мешками с песком, вырубили деревья в сек­торе обстрела. В Щекурье осталась застава в пятнадцать штыков.

По Сибиряковскому тракту начали вывозить хлеб в Усть-Щугор. Вы­возка проходила трудно: местные лошади не ели овса, только сено и кору деревьев (особенно рябины), которых не хватало. Приходилось кормить животных их собственными экскрементами, подсушенными на кострах.

Всего красные вывезли из Ляпино 1976 пудов муки-сеянки, 6549 пу­дов овса и 3750 пудов пшеницы.

Белые тоже зря время не теряли. 30 ноября 1918 года отряд штабс-ка­питана Алашева в сорок штыков атаковал центр Печорского уезда — го­родок Усть-Цильму на Печоре. Тот день описывал очевидец: «Около 10 часов утра вблизи старообрядческой церкви раздались выстрелы, произведшие на крестьян суматоху. На улицах появились вооруженные винтовками, в малицах и тужурках люди, беспрестанно стрелявшие. Перед ними на коленях стоял мужик лет сорока, крестился на церковь и кричал: “Слава богу, власть законная, долгожданная, батюшки-офице­ры приехали!”»[16]

Началась запись добровольцев и мобилизация в Народную армию Печорского уезда. К середине декабря в ней насчитывалось до 160 шты­ков. В ее состав входили несколько партизан-одиночек, прозванных «охотниками за черепами». Сохранилось свидетельство, что один та­кой «охотник» уничтожил 60 красноармейцев, ставя на них капканы, как на зверя, и стреляя из засад.

Белогвардейский полковник Шапошников предложил командова­нию Северного фронта белых план наступления на захваченное крас­ными Ляпино: «...200 тыс. пудов хлеба и 30 тыс. пудов овса есть в Ляпино (за Уралом на восток от Усть-Цильмы в верховьях р. Сосьвы). Зимний тракт на Ляпино лежит через деревню Усть-Щугор (по Печоре) и дальше через Урал. Советская власть, дабы сохранить за собой это зерно, дер­жит в населенных пунктах по тракту и в самом Ляпино отряд 200—250 штыков, четыре пулемета и два полевых легких орудия. Поход на Ляпи­но имеет двоякую, на мой взгляд, заманчивую цель — возвращение зерна его собственникам, т.е. Печорскому уезду... и кроме того, установление связи с Сибирью по Оби через Тобольск, откуда, я полагаю, мы можем получить боевую поддержку».

Шапошников просил выделить ему для успешного наступления на Ляпино «...ядро в 60—80 человек сравнительно дисциплинированных, обученных солдат при 6 офицерах, 300 винтовок, 6 пулеметов, 2 орудия».

Еще раньше, 28 августа 1918 года, из Котласа в Усть-Сысольск для «установления революционного порядка» прибыл отряд ВЧК под командованием Мориса Мандельбаума. Думал ли он, профессио­нальный актер, ас 1914 года младший офицер австро-венгерской армии, воевавший против русских, что судьба занесет его далеко на Север? По­пав в плен в 1916 году, Мандельбаум во время Октябрьского переворо­та возглавил один из отрядов Красной гвардии. Лето 1918 года провел в боях на Волге и Каме против белочехов, тоже бывших военнопленных.

По описаниям очевидцев, Мандельбаум был высокого роста, худо­щавый, с небольшой черной бородкой. «Обличьем производил впечат­ление строгого военного человека, ходил в серо-зеленой английской шинели, френче, тоже чужого покроя, и галифе с кожей на сидячем ме­сте и коленках».